маленькая лодка с римскими командирами на борту. Один из них встал и начал что-то кричать, сопровождая речь энергичными жестами.
– Узнай, чего они хотят, – велела я моему придворному управляющему.
Он подошел к поручням и перевесился через них, чтобы поговорить с римлянами.
Их маленькое суденышко было переполнено людьми, а тех, в свою очередь, переполняло любопытство. Один за другим они поднимались и вытягивали шеи, опасно раскачивая лодку.
– Доверенный трибун префекта Антония спрашивает, кто мы и с какой целью, – доложил управляющий.
Над ответом я размышляла недолго.
– Скажи ему, что прибыла Афродита, желающая пировать с Дионисом ради блага Азии.
На лице управляющего отразилось удивление.
– И постарайся не смеяться, когда будешь это говорить. Чтоб все прозвучало достойно, с официальной серьезностью.
Он выполнил все точно, и я с интересом наблюдала за растерянным римлянином, явно не знавшим, как на такое реагировать.
Наконец мой управляющий вернулся.
– Он говорит, что его благородный командир, наместник Антоний, приглашает тебя отужинать с ним сегодня вечером на приветственном пиру.
– Передай ему, что я не желаю сходить на берег в Тарсе, но сама приглашаю благородного Антония, а с ним и видных граждан города стать сегодня вечером моими гостями на борту этого корабля.
Он отбыл на переговоры, а по возвращении сообщил, что сегодня благородный Антоний вершит суд на городской площади и мне надлежит почтить его, явившись туда.
– Должно быть, он сидит на помосте один, – рассмеялась я. – Ведь весь город собрался сюда, к причалам.
Потом, помолчав, я серьезно добавила:
– Ступай и повтори то, что я сказала раньше. Нужно, чтобы он явился ко мне первым.
Послание было передано, и лодка отгребла прочь, к пристани.
– А теперь, мой дорогой друг, – сказала я, – готовь все для пира.
Пока повара готовили угощение, а слуги убирали пиршественный зал, корабль медленно направлялся к берегу. Мы подошли к причалу, когда уже наступили сумерки. Нас окутала сине-пурпурная дымка, сливавшаяся с туманом курящихся благовоний. Были зажжены светильники, и волшебство дня уступило место магии ночи.
Уже совсем стемнело, когда звуки и появившиеся со стороны порта огни возвестили о появлении направлявшейся в нашу сторону процессии. Кто-то энергично шагал к причалу в сопровождении факельщиков, музыкантов, певцов, длинного хвоста свиты и еще более длинной вереницы любопытствующих зевак. Встать с ложа я не решилась, чтобы не нарушить тщательно выверенную позу, хотя мне очень хотелось узнать, кто идет.
Наконец сходни заскрипели, я услышала тяжкую поступь и увидела, как на борт один за другим поднимаются римские командные чины: легат,
