бабушка не погасит керосинную лампу. Но ни бабушки, ни печки здесь, в тридесятом царстве, не было и в помине. Тут и так было слишком жарко от яркого солнца, которое нещадно жарило в огромное, как ворота, окно комнаты и нагревало воздух до пота под мышками. А снега на улице тут и в помине не было, будто никогда и не бывало. Там, за огромным, открытым настежь, окном, пышно цвели какие-то другие деревья и летали такие же пчёлы. Он видел их за окном. Он и представить себе не мог, что в домах тридесятого царства такие огромадные окна, что кажется, будто ты гуляешь на улице, а на самом деле, ты в доме похаживаешь!
– Костя, тебе надо забрать учебники и сложить их в свою тумбочку у кровати. Ты знаешь, где твоя кровать? – неожиданно строго спросила библиотечная тётя, тыча, ему в руки, стопку учебников и тетрадей, ручку и чернильницу, тем самым, возвращая его к реальности.
– Не-е… Дома я на печке спал… – растерялся мальчик. – А это, что, всё для меня? И взять можно? Так много… – несказанно удивился он, указывая на стопку книг, и никак не решаясь взять их в руки. Костя испугался, он никогда раньше не обладал таким богатством. Он боялся, что за дверью этой волшебной комнаты злые разбойники попытаются отнять у него его богатство, а он ещё не нашёл меча-кладенца, чтобы их победить.
«А вдруг кто-то отнимет моё богатство, а бабушки нет рядом, и заступиться некому. Лучше не брать, чтоб, случаем, не побили. Пусть их… с ихними книжками…» – пришла спасательная мысль, и он постарался взгромоздить учебники на стол библиотечной тётки.
– Ну, что же ты делаешь?! Ты же должен учиться! Книжки не кусаются. Бери их, и учись хорошо. Тут всё для вас устроено. И на печке ты больше не будешь спать. У нас нет печек. Тоже ещё мне Емеля нашёлся! У нас для вас удобные кровати есть, а не печка! Ты же уже был в спальной палате!.. – рассержено-удивлённо воскликнула библиотечная тётя, а Костя даже присел от страха. Он так тогда и не понял, чему злая тётка так удивляется и почему сердится и кричит, и почему он Емеля? Его же Костей зовут! А сердитая тётка не обратила внимания на его изумление и страхи, и продолжала: – В конце учебного года ты сдашь учебники мне. Слишком мало у тебя времени. Постарайся, чтобы книги выглядели такими, какие ты взял в руки сейчас, понял? Чернила не разлей, ученик-горе-мученик! Перо в ручке береги, не сломай, ты же в тетрадях пальцем писать не стаешь, а чернил уже мало осталось. Я тебе в чернильницу из своих личных запасов налила.
Чего налила тётка в эту белую, наверное, стеклянную, штучку, и из каких своих запасов, Костя не понял, но закивал головой в знак согласия, потому, что отныне он невольно становился обладателем несметного богатства в виде стопки книг, нескольких тетрадей и чернильницы с ручкой. Ему даже альбом для рисования выдали, и карандаши разноцветные в придачу, среди которых даже белый был. Им можно было нарисовать и снег, и то заветное облачко! Можно было рисовать, сколько захочется, а ему уже хотелось нарисовать те облака, которые он видел из иллюминатора большого настоящего самолёта, который привёз его сюда, в тридесятое царство.
