на встрече, о которой просили чины СС. На этой неделе он несколько раз общался с энергичным молодым африканером, не забывая напоминать ему о требованиях секретности.
– Показать русским, кто там босс, да? – Южноафриканец хмыкнул. – Надеюсь, немцы не собираются колонизировать Конго, а? Им с заселением России хватит хлопот по горло.
Нет, подумал Дэвид, Конго они будут просто грабить, как делали до них бельгийцы. Дэвид терпеть не мог этих сторонников апартеида и их дружбу с нацистами, но держался официально, с ледяной вежливостью, пока обсуждался вопрос, кто из чинов СС – без мундиров, естественно, – придет в южноафриканское представительство. Затем он изучил доклад о приближавшейся Бирмингемской Имперской неделе: будут представлены стенды разных верховных комиссариатов, в мероприятии примет участие крупный бизнес – например, компании «Юнилевер» и «Лонро». Дэвид подумал, не сходить ли в обеденный перерыв поплавать – он состоял членом расположенного неподалеку клуба с бассейном. Ему по-прежнему нравилось погружаться в пустынную, безмятежную тишину.
К исходу утра раздался резкий стук в дверь. Вошел хмурый Хабболд.
– Получил сообщение от постоянного секретаря. Нам поручено придержать приготовления к коронации на совещании с верховными комиссарами.
– «Таймс» пишет, что коронацию могут приурочить к двадцатой годовщине правления Гитлера.
– Ах «Таймс». – Хабболд негромко рассмеялся. – Всегда засевают в наши головы правильные семена. В любом случае наверху велели все тормозить. Задачка не из простых, не мне вам говорить как волнуют верховных комиссаров дела монархии. Они захотят узнать, пройдет ли коронация весной или летом, кто станет дизайнером одежды – Хартнелл или другой мастер. К сожалению, придется говорить, что ничего еще не решили, и у них появится время, чтобы задать неудобные вопросы из раздела «Прочее». Я слышал, что канадцы снова намерены коснуться еврейских законов.
– Это информация из Канадского дома, сэр? – спросил Дэвид, навострив уши.
– Неофициальная. – Хабболд усмехнулся. – Arcana imperii, знаете ли. Секреты власти.
Ему нравилось, что его считают обладателем собственных источников, – это подчеркивало его служебное превосходство. Многие коллеги Дэвида обращались к начальнику по имени, но Хабболд ни разу не дал понять, что Дэвид может опустить слово «сэр».
– Получив эти сведения, министр изрядно обеспокоился, – продолжил Хабболд. – В любом случае вам полезно знать такие подробности.
Вскоре после одиннадцати в дверь постучал один из межведомственных курьеров и вручил Дэвиду письмо в конверте – из Министерства по делам колоний: «Можем встретиться за ланчем в клубе в 13:15, а не в 13:30? Джефф».
Когда курьер ушел, Дэвид погрузился в задумчивость. Слова представляли собой код: нужно кое-что обсудить. Встретиться предстояло в час пятнадцать в Оксфордском и Кембриджском клубе. Они старались не разговаривать по телефону – ходили слухи, что линии государственных ведомств теперь регулярно прослушиваются
