с герром Гитлером. Он передает горячий привет народам Британии и империи. Приближается новая эра военного и экономического сотрудничества с Германией, только оно способно помочь нашей стране в эти трудные времена. Пошлины на торговлю между Британией и Европой будут снижены, что облегчит обмен товарами и посодействует нашей промышленности. Численность английской армии, после внесения поправок в текст Берлинского договора, возрастет на сто тысяч человек, и мы укрепим наши имперские войска. Я привезу ключи к процветанию и развитию нашей страны и империи. Спасибо.
Дэвид невесело рассмеялся.
– Раз немцы разрешают нам расширить торговлю с Европой и набрать больше солдат, они хотят получить что-то взамен. Будет сделка. Предполагаю, это означает заказы для нашей оборонной промышленности – немцы давно уже хотят задействовать ее в войне с Россией.
– О боже! – Сара тряхнула головой. – Вспомни, как в тридцатые годы люди потешались над Мосли и его марширующими чернорубашечниками. Мы думали, что англичане не могут стать фашистами или пособниками фашистов. А они могут. Как, наверное, любой – при соответствующих обстоятельствах.
– Знаю.
По телевизору показывали, как в Норвегии валят гигантскую ель, ежегодный дар Британии, – через несколько недель дерево воздвигнут на Трафальгарской площади. Когда могучий ствол рухнул, взметая облачка снега, премьер-министр Квислинг захлопал в ладоши. Сара знала, что вид этого человека пробудит в Дэвиде воспоминания о норвежской кампании 1940 года.
– Мне завтра утром нужно на работу, – сказал он. – Это всего лишь встреча. Скука. К обеду буду дома.
– Хорошо, – со вздохом сказала Сара.
– Я устал. Пойду в постель, – продолжил Дэвид. – Но это не значит, что ты должна укладываться. Побудь внизу, если хочешь.
Поздним утром в субботу, возвращаясь после встречи с Джексоном, Дэвид испытывал тяжелое, гнетущее чувство. Саре не следовало знать о звонке Фрэнка, а что касается воскресной поездки в Бирмингем, то она должна была думать, что муж отправился в другое место.
В Нортгемптоне у Дэвида жил двоюродный дедушка, помогавший его родителям, когда те только перебрались в Англию. Он владел небольшой строительной компанией; теперь это был старик восьмидесяти с лишним лет, бездетный вдовец. Отец просил Дэвида приглядывать за дядей Тедом, и Дэвид навещал старого ирландца пару раз в год, как правило в одиночку – дядя славился своей раздражительностью. Дэвид придумал легенду: Тед упал и угодил в больницу. Фрэнк, по словам Джексона, собирался звонить в субботу между четырьмя и пятью вечера, и это нужно было представить как звонок дяди.
– Как мне помешать Саре взять трубку? – спросил Дэвид у Джексона. – Телефон стоит в спальне, а что мне там делать в четыре часа в субботу?
– Недомогание, – предложил тот. – Но не такое, которое помешает отправиться в поездку на следующий день.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
