Но Рауль остался к ним холоден:
– Говори! Хватит с меня этих тайн! Тебя они радуют, меня – нет. Мне нужна полная ясность.
– О чем ты толкуешь? – воскликнула Бальзамо раздраженно. – О моей жизни?
– Твоя жизнь принадлежит тебе, – ответил он. – Не хочешь открывать свое прошлое – не надо. Я знаю, что ты навсегда останешься загадкой для меня и для всех и что никогда твой невинный взгляд не выдаст того, что творится в твоей душе. Но я хочу знать ту сторону твоей жизни, которая касается меня. У нас есть общая цель. Покажи мне, каким путем ты к ней идешь. Иначе я могу оказаться соучастником серьезного преступления, а этого я не хочу!
Он ударил кулаком по столу:
– Ты слышишь, Жозина? Я не хочу быть убийцей. Вором – пусть. Взломщиком – ладно! Но убийцей – нет, тысячу раз нет!
– Я тоже этого не хочу, – сказала она.
– Может быть, но ты заставляешь убивать других.
– Это ложь!
– Тогда говори. Объяснись.
Она заламывала руки. Она возмущалась и вздыхала:
– Я не могу… не могу…
– Почему? Кто мешает тебе рассказать мне то, что ты знаешь об этом деле, то, во что посвятил тебя Боманьян?
– Я не хочу втягивать тебя во все это, – прошептала она, – не хочу сталкивать с этим человеком.
Рауль расхохотался:
– Уж не боишься ли ты за меня? Что ж, отличная отговорка! Успокойся, Жозина. Я не боюсь Боманьяна. Есть другой противник, и он гораздо опаснее.
– Кто?
– Ты, Жозина.
И он повторил еще резче:
– Да-да, Жозина, это ты! И потому мне нужна полная ясность. Когда я увижу тебя такой, какова ты есть, я перестану бояться. Ты решилась?
Она покачала головой.
– Нет, – сказала она. – Нет.
Рауль рассвирепел:
– Значит, ты мне не доверяешь! Рассчитываешь, что приз достанется тебе одной! Ладно. Пойдем отсюда. Снаружи ты лучше оценишь свое положение.
Он взял ее на руки и перебросил через плечо, как сделал это в первый вечер у подножия утеса. И вместе со своей ношей направился к двери.
– Стой, – сказала она.
Это насилие, совершенное вдобавок с полнейшей непринужденностью, усмирило ее. Она почувствовала, что продолжать упорствовать опасно.
– Что ты хочешь узнать? – спросила она, как только он снова усадил ее.
– Все, – ответил он, – и в первую очередь – почему ты здесь и почему этот негодяй убил Брижитт Русслен.
– Из-за головного убора с камнями, – призналась она.
– Они не имеют никакой ценности! Все это фальшивка: фальшивые гранаты, топазы, бериллы, опалы…
– Да, но их семь.
– И что с того? Он должен был ее убить? Разве это сложно – подождать немного и при первой же возможности обыскать комнаты?
– Разумеется,
