как сказал бы Дойл.
Вежливый голос пригласил меня войти. Шторы были раздвинуты, сиял свет. В этом свете великолепно смотрелась нагота бывшей берлоги Арбунтота – над этим потрудились Гетти и другие служанки. Тишина была разлинована тиканьем часов на комоде. Багаж еще не успели разобрать. В кресле с низкой спинкой, обращенной к окну, сидел довольно высокий мужчина. Мне были видны его длинные седые волосы и черный сюртук.
В первый момент этот образ показался мне странным – точно оборотная сторона комнаты мистера Икс: свет вместо темноты, человеческая голова вместо высокой спинки.
С другой стороны, я отметила и сходство. Этот человек тоже сидел ко мне спиной, в прибранной комнате – в отличие от мистера Арбунтота с его потным лицом, обращенным ко мне посреди багрового извращенного беспорядка.
Я представилась со всей учтивостью, на какую только была способна.
Джентльмен поднялся и поклонился мне, отложив книгу, которую держал в руках:
– Да-да, в самом деле. Мне очень приятно, мисс Мак-Кари. Мистер Икс много о вас рассказывал. Он вас очень ценит. По свойству транзитивности я тоже вас теперь ценю. Я преподобный Чарльз Доджсон, профессор математики в оксфордском колледже Крайст-Чёрч, ныне на пенсии.
Кто бы мог предположить, что этот человек сыграет такую важную роль в нашей истории!
Его улыбка отражала печаль – или, может быть, жизненный опыт. Седые волосы и очочки на конце носа не нарушали ощущения мягкости, деликатности и изящества, которыми светилось его лицо. Голос был шелковистый и звонкий, как у человека, привыкшего говорить с церковной и преподавательской кафедры. Я уже упомянула его темный сюртук с высоким крахмальным воротничком и черным галстуком, но в его нерешительных движениях, во всей манере держаться было что-то, свойственное человеку не мрачному, а погруженному в себя.
Больше всего меня поразили его глаза: наивность уживалась в них с тревогой, как у детей-сирот, вынужденных преждевременно повзрослеть, чтобы выжить; такие дети подозрительно озираются вокруг, готовые при малейшей угрозе приспособиться к роли взрослого. А еще в этих глазах так много печали!
– Путешествие прошло хорошо, ваше преподобие? – спросила я.
Это был не самый удачный вопрос, однако в тот момент я еще не знала. Он покачал головой. И побледнел.
– Я, по крайней мере, добрался. Что ж, не будем заставлять ждать нашего друга… – Выходя из комнаты, он подарил мне еще один печальный взгляд. – Мне сказали, что вы спите со мной.
Я, как нетрудно догадаться, застыла на месте:
– Прошу прощения?
Пастор обернулся на пороге. Легкая улыбка разгладила его черты.
– Мистер Икс сказал, что вы каждую ночь засыпаете с моей книгой. Я автор «Алисы в Стране чудес». А еще я большой шутник. Нерегулярно.
Я поставила стул для его преподобия с левой стороны от кресла, чтобы наш гость мог видеть моего пациента. Между мужчинами я расположила
