style="font-size:15px;"> – Пожалуйста.
– Линялый, тебе самому в амбар лучше не заходить. Корд с сыновьями, мне кажется, тебе не обрадуются.
– Да уж, – буркнул раб. – Следить, сказать.
Он повернулся и, шаркая ногами, побрел в направлении амбара.
Исана препоручила старой Битте заботы о кухне, вернулась к себе в комнату и уселась на кровати, сложив руки на коленях. В желудке стояла неприятная тяжесть, и ей пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться. С непосредственной угрозой ей удалось справиться, а на Линялого – при всей его бесхитростности и неважных разговорных способностях – вполне можно положиться. Он предупредит, если что.
Она переживала из-за Тави сильнее, чем когда-либо. Конечно, с Бернардом он в относительной безопасности, и все же тревога не оставляла ее. Сосновые лощины считались самым опасным местом в долине, но ее усталые чувства улавливали угрозу намного более серьезную. Какие-то тяжелые предчувствия витали в воздухе долины, какие-то стихии накапливали силу, – стихии, по сравнению с которыми назревавшая над Гарадосом гроза казалась безобидной мелочью.
Исана прилегла на кровать.
– Пожалуйста, – устало прошептала она. – Великие фурии, пожалуйста, сделайте так, чтобы с ними ничего не случилось…
Глава 5
Тави понадобилось не больше часа, чтобы обнаружить след Доджера, но дальше было непросто. Он шел по следу все утро и первые дневные часы, задержавшись только раз, чтобы напиться ледяной воды из ручья и перекусить сыром и солониной, которые предусмотрительно захватил с собой его дядя. К этому времени Тави твердо решил, что Доджер сполна заслужил свою кличку – Блудень – и что тот просто забавляется, заставляя их петлять во всех направлениях по бурелому.
Хотя мрачная громада Гарадоса сделалась больше и темнее, окутавшись грозовыми тучами, Тави старался не обращать на нее внимания, сосредоточившись на деле. Время было далеко за полдень, когда он наконец догнал вздорного барана и его отару.
Он услышал овец прежде, чем увидел их: одна из маток жалобно блеяла. Он оглянулся через плечо на дядю, шедшего в нескольких десятках шагов позади него, и махнул ему рукой, давая знать, что нашел их. При этом он не смог сдержать довольной улыбки, да и дядя улыбнулся в ответ.
Доджер завел отару в почти непролазную чащобу колючих кустов в рост Тави и глубиной в добрую сотню футов. Тави высмотрел рога Доджера и начал осторожно пробираться к нему, по обыкновению громко разговаривая с вожаком. Доджер фыркнул и принялся рыть землю копытом, угрожающе выставив рога вперед. Тави нахмурился и сбавил скорость. Доджер весил никак не меньше четверти тонны, а овцы местной горной породы, которую жители приграничья ценили за рост и силу, позволявшие им защитить себя, в случае угрозы становились агрессивными. Не один неосторожный пастух поплатился за это жизнью.
Резкий сладковатый запах заставил Тави застыть на месте. Пахло забитой овцой: кровью и пометом.
