по голове сзади кирпичом, который нашли на месте преступления, однако ничего, кроме кирпича, больше так и не обнаружили. Никаких отпечатков пальцев, следов обуви, частиц кожи – ни единой улики. Совсем ничего. С чего вдруг Шон отправился так далеко и кто мог бы ему навредить – ни мы с Геральтом, ни Барбара не знали. Как не знали, как нам пережить горе такой величины и глубины. Нашему мальчику было всего лишь сорок лет, у него были большие планы на жизнь, он любил жену и обожал дочь… Он… Не должен был умереть раньше нас, своих родителей!
Спустя два месяца после смерти Шона Барбара забрала Рокки и уехала с ней в Коннектикут – они с Шоном купили и сдавали там квартиру, своей же жилплощади в Берлингтоне у них не было, а Барбара не хотела оставаться в этом городе, да и в Хартворде, в который она перебралась, жили её кузены. Так я в один миг потеряла и сына, и внучку. Расследование с первых же дней зашло в тупик. Убийцу Шона так и не нашли. Из отчаяния я впала в глубочайшую депрессию, из которой смогла выкарабкаться только благодаря стараниям Геральта, спустя полгода и полностью поседевшая в свои шестьдесят пять. Так мы с Геральтом состарились. Вместе и практически одновременно.
Хотя Рокки рядом с нами уже не было, у нас всё ещё были другие внуки: Йен, Керри, Валери и Бен. Ради оплаты обучения внуков, которое не могли в то время потянуть их родители, мы с Геральтом решили пожертвовать своим домом, тем самым, который купили для нас мои родители и в котором мы вырастили четырех замечательных детей, и встретили пятерых внуков. Теперь наши потомки нуждались в хорошем образовании, но кроме дома у нас не было никаких материальных ценностей, чтобы помочь им в получении желанного, поэтому мы сделали то, что от нас ожидала семья: продав просторный дом, мы купили скромную двухкомнатную квартирку рядом с центром города, перебрались жить в нее, а остатком средств покрыли образование старших внуков. Так начинались первые главы нашей с Геральтом новой книги под названием “Старость”. Мы остались с ним вдвоём, уставшие, но счастливые уже только тем, что мы вместе. Но и это счастье в итоге обратилось в прах. Геральт дожил до того возраста, до которого теперь добралась я – ему было восемьдесят, когда он оставил меня одну. Пока я заваривала ему чай, он уснул в своём кресле за чтением утренней газеты и не вернулся ко мне из своего сна. И так я осталась действительно совсем одна, хотя и с детьми, и с внуками…
Сыновей немного испортили их жёны, дочь испортило чрезмерное количество мужчин, которых она меняла, словно перчатки – теперь я смогла признать эту правду. Они выросли, занялись своими собственными жизнями и позабыли о родителях, но я поняла это только после того, как ушел Геральт. Пока он был рядом со мной, я как будто находилась в самом центре жизни и никогда не чувствовала себя одинокой, а здесь вдруг осталась сама напротив себя, так странно… Не с кем поговорить. Слишком многих больше нет и слишком многие недосягаемо далеки, хотя и живут на одной планете со мной, в одной стране и даже в одном городе. В
