мистера Браунинга, который занимается виноделием. В свою очередь она не будет требовать суда над мужем и не придаст огласке случившееся.
На второй странице было написано от имени судьи. Он принял все требования миссис Браунинг, мистер Браунинг получит запретительный указ, который будет запрещать ему видеть сына и подходить к дому, а также к самой миссис Браунинг. В случае если мистер нарушит указ, то над ним начнётся суд по делу о растлении малолетнего сына.
Прочитав, Бэйтс сразу подумал о странном доказательстве в виде нижнего белья мальчика. Ведь то, что оно лежало в кармане одежды отца Саймона, видела только дама, исходя из материалов дела. Инспектора отвлёк судья.
‒ Что там насчет моего заявления об анонимных записках?
Как бы ни хотелось, но Бэйтсу пришлось проявить интерес. Лакей принёс все сохранённые записки. Инспектор сразу решил, что это, скорее всего, писал мистер Браунинг, ведь его лишили всего, за исключением деятельности.
‒ А отец мальчика согласился на все условия и не оспаривал? ‒ вдруг спросил инспектор.
Судья посмеялся, хрюкая носом.
‒ А кто его спрашивал! Обвинение в столь тяжком преступлении привело бы его к пожизненному заключению в сырой темнице или вовсе к казни… ‒ заявил он.
Будучи представителем закона, инспектор не смог промолчать и, как можно сдержаннее, напомнил:
‒ Ведь ещё с девятнадцатого века у нас существует список преступлений, за которые положена казнь…
Это крайне не пришлось по нраву важному судье. Негромко, но напоказ он бросил ложку на стол и ответил:
‒ Вам не стоит забываться, констебль, а также забывать о полномочиях и возможностях Палаты лордов, судов и высшего духовенства… когда того требует дело…
Показалось, судья даже пригрозил, что лишь больше разозлило Бэйтса. Он развернул первую анонимку. Дело тотчас осложнилось ‒ текст был напечатан на машинке.
‒ Когда пришла первая записка? ‒ уточнил Бэйтс.
Видимо, судья уже не помнил, но за всем обязан был следить лакей.
‒ Четыре года назад в октябре, сэр, ‒ ответил слуга.
Инспектор и не ожидал, что так давно, он не изучал дело судьи.
‒ И как часто записки приходили? До сих пор?
‒ Они приходили в абсолютно разное время и разные дни, с разной периодичностью, сэр. Было затишье, но не так давно записка снова пришла.
Бэйтс попросил дать ему новую записку. Стиль текста не поменялся, слова и фразы повторялись, а значит, это пишет всё тот же человек. Что в первой, что в последней было написано, что судья продажный, лживый человек, с чёрной душой, его ждёт страшный суд после смерти, его ждёт страшная и мучительная смерть за содеянное. Пусть судья ходит и оглядывается, потому что возмездие идёт за ним по пятам и никогда не отпустит.
Признаться, инспектору даже понравились угрозы такому, как Маккордал. Хоть кто-то нарушает сытую и беззаботную
