шнуре болталась слабая сорокаваттная лампочка. Моя железная кровать оказалась напротив Валериной. Бдительный подполковник возлежал на ней прямо в форме, уткнувшись лицом в подушку.
В левом дальнем углу палатки кто-то похрапывал, причмокивал и разговаривал во сне непонятными, рублеными фразами. Умиротворяюще гудела высокая печная труба, а снаружи изредка шелестели, словно кто-то рвал пергаментную бумагу, пролетающие в сторону гор реактивные снаряды. Одиночные Ураганы хлопали где-то очень далеко и их едва различимые разрывы по звуку напоминали зарницу. Чуть ли ни каждую минуту раздавалось шипение, и в окошки палатки вливался молочно-синий свет. Медленно опускавшиеся на парашютах осветительные ракеты создавали в помещении атмосферу мертвецкой.
Прогоняя дурные мысли, я закрыл глаза, и тут же услышал выстрелы. Пара одиночных хлопков, затем длинная очередь. Палили из автоматического оружия, но не нашего. За время, проведенное на войне, я научился различать тембр Калашникова. А это был голос «чужой» – редкий и хлесткий. Скорее всего, М-16. Никто из находящихся в палатке на это не отреагировал. Но вот в дело вступил тяжелый пулемет, и Валера сразу подскочил на своей койке. Сопя и кряхтя, он выудил из – под подушки огромный, явно не табельный пистолет и метнулся ко мне. Залез под кровать и принялся под ней что-то искать. Наконец, удовлетворенно хрюкнув, выскочил из палатки.
– Для пьяного стрелка каждая бутылка цель, – проворчал майор Замятин и, вздохнув, повернулся на бок.-Вернись, Валера, я все прощу! Маниакальная депрессия.
Валера вернулся довольно быстро. Врезался головой в металлическую опору шатра и повалился на так и не разобранную постель.
19.05.95. С добрым утром!
Мне снился, конечно же, подполковник Валера. Он почему-то был с рыжей бородой и махал перед моим носом Маузером. «Думаешь, у меня нет патронов? – кричал Валера.-Это у тебя ничего нет, даже аккредитации. А в моем хозяйстве все на месте. Пули новенькие, лакированные, подкалиберные. Осечки не дадут. Нет, ты посмотри на них, посмотри». Подполковник схватил меня за плечо и начал трясти как грушу.
Я открыл глаза. Валера действительно держал меня за плечо, но в отличие от сонного кошмара, теребил аккуратно даже нежно.
– С добрым утром, пора вставать, – говорил он словно заботливая мама.
Он был чисто выбрит, причесан и от него пахло дорогим французским одеколоном. В его зрачках абсолютно отсутствовала та дикость, которая вчера делала его похожим на сумасшедшего.
– Что, в зиндан пора? – на всякий случай поинтересовался я.
– Какой зиндан? – искренне удивился Валера. – Командующий готов принять тебя в одиннадцать.
– У моей группы нет аккредитации, – все еще не верил я поразительной перемене в облике и манере общения подполковника.
– Документ уже готов, – он протянул мне аккуратный, пахнущий свежими опилками листок бумаги.-Работайте на здоровье.
Ну
