доели огурцы и стали расходиться к жёнам. Остался только Вадик в своей будке, да Макс.
Макс никогда не принимает участия в разговорах, сидит молча, да и пьёт мало. Максу лет тридцать, он почти лысый, невысокого роста, ходит в форменном красном комбинезоне с надписью на спине «Виннер-Форд» и живёт в этом пустом гараже. Появился он здесь месяц назад. Откуда он взялся никто из гаражных мужиков, включая Вадика, не знал.
… – Есть много инструмента, – сказал Макс Варламову глухим голосом, глядя себе под ноги. – Может пропасть.
– Что за инструмент? – спросил Варламов.
– Разный. Дорогой. Может пропасть, – повторил Макс, не поднимая головы.
– Твой?
– Мой, да.
– Ну, приноси, сложим у меня, – Варламов пожал плечами.
– А, можно?
– Почему нет?
– Ну, ладно, завтра завезу. Только никому не надо говорить, хорошо?
– Ну, ладно, – сказал Варламов и, помолчав, спросил: – А ты кто?
Макс не ответил. Переминаясь с ноги на ногу, он продолжал смотреть вниз.
– Не хочешь говорить, да,.. – сказал Варламов. – Дом есть у тебя?
– Есть, – пробормотал Макс. – Так можно инструмент завезти?
– Я ж сказал, можно. А чего не живёшь дома? Жена?
– Нет. Нет жены.
– С ментами проблемы?
– Потом, как-нибудь, хорошо?
– Ну, как знаешь.
Глава 2
Около подъезда Варламова стояли две соседки, возвращающиеся домой после вечернего выгула собак. Мордатого мопса, выпуклые глаза которого придавали ему слегка хамовитый вид, звали Милан. Другая собака по кличке Софи была таксой, и своим видом наводила на мысли о пользователе фотошопа, который забыл поставить флажок «сохранить пропорции» при коррекции размеров изображения.
– В воскресенье была передача, беседа с академиком Фаттеем Шатуновым, – сказала хозяйка Софи, худощавая интеллигентная женщина лет пятидесяти. – Он директор международной энерго-информационной академии, представительный такой мужчина. Не смотрели?
– Нет, – помотала головой приземистая хозяйка Милана. – А что, интересно?
– Да. Оказывается, от народа скрывали духовную часть уравнения Шрёдингера. Это был такой физик. Отец квантовой механики.
– Как Эйнштейн? – хозяйка Милана прищурилась и вопросительно посмотрела на соседку.
– Ну, вроде. В общем, умный такой мужчина, его портрет показывали. В очках, на еврея похож.
– Кто, Фаттей?
– Нет, Шрёдингер.
– Так евреи все умные. И все друг за друга стоят, не то, что мы.
– Нет, Шрёдингер, кажется немец.
– Так и немцы. Это ж только наши, – хозяйка Милана презрительно фыркнула. –
