style="font-size:15px;"> Какая-то мистика. Мурашки по спине…
…В то раннее утро первого января после встречи Нового Года они расходились по домам. Из переносного магнитофона «Весна» звучала только вошедшая в моду «Юрай Хип». Именно эта вещь «Джулай монинг» – «Июльское утро».
Тогда на улице в предрассветном сумраке они встретились с такой же компанией, возвращавшейся с новогодней ночи. И стали танцевать… Прямо на улице. Наши мальчики с их девочками и наоборот. Варламову досталась худенькая девочка с огромными глазами. Она положила руки в перчатках ему на плечи, а он обнял шерстяное пальто в том месте, где была талия девочки. Новогодний туман от выпитого шампанского плыл в его голове, перемешиваясь с феноменальным соло на мини-муге Манфреда Мэнна. И юный Варламов, которого звали тогда Володя, болтал какую-то чепуху, глядя в глаза девочки, в которых отражался ртутный уличный фонарь.
«Как тебя зовут…»
«Ира…»
«Давай встретимся сегодня вечером…»
«А я что, тебе нравлюсь…»
«Кажется… Очень… Очень нравишься…»
…Кто ж знал, что Ирка окажется такой болезненной
Варламов открыл глаза. Вот она, Ирка, смеётся с большого фото, сделанного в Ялте. В летнем ситцевом платье, совсем девчонка. Он закусил губу и потряс головой. Что за вечер, блин. То кошка, то эта песня.
Варламов ткнул курсором в квадратик рядом с вариантом «Ударил бы акулу в нос». Через некоторое время появилась надпись:
«Я кажусь Вам глуповатой?»
«Нет» – ответил Варламов, – Совсем напротив».
«Это правда?»
«Ну, конечно!»
«А Вы любите Юрай Хип?»
«Люблю»
«Ну, тогда как называется этот альбом?»
«Лук ат Ёселф»
«Ну, так Лук ат ёселф, Варламов!!! И скажи ещё раз – ты действительно сказал правду?!»
Варламов отложил клавиатуру и почесал затылок. Потом заглянул в кружку и допил молоко. А дамочка не простая. Ударил акулу в нос… А потом «Лук ат ёселф!!! Посмотри сам на себя, Варламов!!!» И скажи правду!
«А Вы, что, следователь?» – напечатал Варламов.
«Я всего лишь совокупность импульсов тока в этом компьютере, не более. Которая отражается в твоём сознании, как Наташа. Не стесняйся меня. По сути, ты будешь отвечать сам себе. И вряд ли тебе удастся себя надуть».
Варламов искоса посмотрел на системный блок компьютера, стоящий под ногами и набрал:
«Это ещё почему?»
«По той же причине, почему Мюнхгаузен не смог вытащить себя за волосы из болота»
«В смысле?» – у Варламова тревожно заныло под ложечкой.
«Для того, кто находится в замкнутой системе невозможно её полное описание. Теорема о неполноте» –
