спотыкаясь о корни деревьев, оступаясь и падая, раздирая о колючие кустарники руки и лицо. Он совсем выбился из сил, пока их догонял.
Но вот наконец пришел момент, когда пришельцы остановились. И хотя они при передвижении парили над землей, эти нежные существа совсем выбились из сил и теперь просто изнемогали от усталости. Кроме их главного. Главный оглядывался вокруг, выбирая, видно, место получше, а может, просто хотел еще раз убедиться, что здесь кроме них больше никого нет.
И тут предводитель заметил Матвея, неосторожно выглянувшего из—за ствола дерева.
– Зачем же вы пошли за нами? – вознегодовал он. – Вы погибнете от взрыва!
Матвей попятился, споткнулся о корягу и чуть не свалился в кусты.
– Придется забрать вас с собой, в наш мир, – решил главный.
– Я не хочу к вам! – в ужасе вскричал Матвей. – На тот свет я всегда успею!
Он словно очнулся от наваждения. Зачем он здесь? Бежать! Прочь отсюда!
– Вы потом вернетесь домой, – сказала девушка с сиреневыми глазищами.
Матвей окунулся в эти бездонные колодца ее колдовских глаз и не смог больше сопротивляться. Только быть с нею рядом, и больше ничего не страшно, хоть в аду!
Глава 2
Матвей со своей прекрасной спутницей ехали в удобных мягких креслах по движущейся ленте широкого подземного туннеля. С левой стороны пробегала в обратную сторону такая же лента с рядами кресел с редкими пассажирами. В стенах, излучающих мягкий свет, то и дело появлялись проемы в боковые туннели, проскакивали ниши с вращающимися лестницами, арки, колонны, мостики, балкончики и подвесные площадки. Все вокруг мерцало, переливалось, меняло оттенки цвета в созвучии с непрерывной навязчивой мелодией. Правда, Матвей не обладал музыкальным слухом и дурманящие, притупляющие внимание звуки почти не воспринимал. Но у пассажиров, проносящихся мимо, лица были непроницаемые, какие—то отсутствующие, как у лунатиков. И на Матвея никто из них не обращал внимания, хотя он резко отличался от них.
Матвей взглянул на свою спутницу. Теперь он едва узнавал ее. Она сидела в соседнем с ним кресле такая же равнодушная и отрешенная, как и все здешние люди. От нее просто веяло холодом. Матвей невольно поежился. Ему уже начинало казаться, что это не она, не та прекрасная незнакомка, которую он в мыслях назвал С и я н о й. Не зная ее имени и не решаясь спросить, он дал ей выдуманное им имя от исходящего сияния ее необычайных глаз, ее пушистых серебристых волос, странного сверкающего костюма и окружающего ее фигуру ореола. Теперь это сияние напоминало холодные отблески снежных сугробов. Она ни разу не взглянула на него, не сказала ни слова, будто они незнакомы.
Куда они едут? Как спросить? Она сидит в каком—то напряжении, будто чего—то ждет, ее руки с тонкими длинными пальцами крепко сжимают подлокотники кресла. На одном пальце сверкает большой перстень. Может, у нее есть жених? Но почему она не сказала? Почему улыбалась
