за меня решать не вправе, господин Тогнар. И ваше вмешательство я нахожу… признаком грубейшей невоспитанности, – изящно выразил он то, что кипело в его голове.
Мастер, казалось, поперхнулся от подобной наглости; во всяком случае, на Дерека он смотрел с каким-то священным ужасом.
Что касается Райтэна, то он слегка прищурился – серые глаза блеснули сталью – властным движением руки велел Годэну убираться, после чего склонил голову набок и даже с некоторой лёгкой улыбкой в голосе отметил:
– О, похоже, солнце и вообще скрылось за горизонтом, не так ли?
Дерек не ответил; сжимая челюсти и кулаки, он пытался укротить пылавший в нём гнев, который, тем не менее, вполне прорывался наружу в виде испепеляющих взглядов.
– Сядьте, прошу вас, – неожиданно мягко сказал Райтэн, указывая на стул.
Дерек сел.
Только после этого Райтэн устроился на своём месте, растерянно выбил пальцами по столешнице замысловатую дробь и, потерев свой гладкий подбородок, уточнил:
– Вы ведь не знаете, кто я, так?
Настороженно прищурившись, Дерек покачал головой. Отвечать он не рискнул – горло всё ещё перехватывало эмоциями.
Он встретил Райтэна на корабле Этрэна и потому полагал, что тот из купцов. Однако сегодняшний приём со стороны мастера Годэна заставил его усомниться в этом выводе: перед купцами так не лебезят. Но новых предположений он пока построить не мог – ясно, что шишка из важных, но кто?
Райтэн ухмыльнулся вполне обезоруживающе:
– Ну и хвала Великому Пламени! – прокомментировал он незнание собеседника, которое, очевидно, по каким-то причинам было ему приятно. – Так вот, господин Анодар, просто поверьте: я понимаю вас, как никто другой.
Дерек нахмурился. Ему было весьма сомнительно, чтобы кто-то вообще мог его понять, и тем паче сомнительно, что понять его сумел бы конкретно этот собеседник.
Райтэн слегка нахмурился, собираясь с мыслями, а после негромко заговорил:
– Я понимаю, каково это, когда всё в твоей судьбе решают за тебя. Я не переношу покровительства – и вообще не переношу того, что ограничивает мою свободу. И, да сожжёт меня Великое Пламя, я с чистой совестью могу сказать, что всем тем, чем я обладаю сейчас, я никому не обязан. – Он, увы, упускал из виду, что его блестящее образование на него не с неба рухнуло, но простим ему эту предвзятость. – Я никогда не принимал покровительства и всего добивался сам, своим умом и своими силами. Поэтому я понимаю, что моя… горячность… задела вас и оскорбила вас. Приношу вам свои искренние извинения, – сдержанно наклонил голову он.
Дерек настороженно кивнул, извинения принимая. Ему показалось, что признавать ошибки такого рода совсем не в характере Райтэна, и подкупающая искренность его тона заставила его прислушаться к тому, что он говорил.
– Да будет мне Великое Пламя свидетелем, я не предлагаю вам покровительство! Сам ненавижу, и вам не предлагаю! – оживился Райтэн, закончив с самой неприятной для него частью разговора
