расстояние. Слышу, как затихает мать, оборвав надоедливые охи и причитания. Осознаю, что от этих двоих ничего толкового не добиться, по крайней мере, пока они вместе в одном помещении, так что остается последняя надежда на администратора.
– Светлана, вы отвечаете за зал. Рассказывайте, что случилось в мое отсутствие, – строго окликаю ее.
– Матвей Андреевич, – она семенит на каблуках, порхает ко мне под прицелом испепеляющего и терзающего на части взгляда Ксюши. – Просто недоразумение. Наверное, бракованные емкости под соль и перец попались. Галечка все быстро уберет, помещение проветрит, а вам другой столик найдет, – щелкает пальцами официантке, и той тоже достается пара разрывных «пуль» от моей жены.
– Плохо, Света, выговор тебе, – срываюсь на администраторе. – В следующий раз лично проверяй посуду на столах. Нам не нужны ни конфузы, – укоризненно кошусь на Ксюшу, – ни жалобы от посетителей. Бардак, – выплевываю в сердцах.
– Конечно, Матвей Андреевич, – сипло тянет Светлана, вжимая голову в плечи.
– Не наказывай ее, – мать неожиданно вступается за постороннюю девушку, причем из обслуживающего персонала, к которому никогда не питала особой любви. – Оксана сделала это намеренно, чтобы испортить ужин.
– Он и так был испорчен. Еще до того, как начался, – тихо бубнит Ксюша, так что слышу только я.
– Так, бляха, все с вами обеими ясно, – нервно массирую переносицу. – Собирайтесь – и по углам. Тьху, – проглатываю ругательство. – По домам!
Лучший вариант – оградить их друг от друга, а потом с каждой поговорить поодиночке. В противном случае я свихнусь раньше, чем разберусь в конфликте. В том, что он есть, я не сомневаюсь. Чувствую себя воспитателем в детском саду, на которого свалились два особо трудных ребенка.
– У меня давление упало и голова кружится, – мама взметает руку ко лбу, касается пальцами линии морщин и прикрывает глаза.
– Светлана, аптечку принеси, – щелкаю пальцами.
Администратор испаряется. Зато на ее месте появляется Глеб, с охреневшим выражением лица рассматривающий стол. Хмыкнув, слегка толкает меня плечом, вопросительно дергает подбородком. В ответ могу лишь цыкнуть и отмахнуться: не до объяснений сейчас. Я и сам еще от «конфуза» не отошел.
– Откуда здесь нужные мне лекарства? Они выписываются строго по рецепту, – продолжает капризничать мать. – Мне надо к врачу.
– Сейчас? – выгибаю бровь. – Ты издеваешься?
– А что, вы оба хотите дождаться моей смерти? – давит на жалость. – От тебя, сынок, я такого не ожидала, – закатывает глаза. Со здоровьем у мамы, конечно, проблемы имеются, однако порой она впадает в крайность.
– Я вызову такси и сама доберусь домой, – Ксюша разворачивается на каблучках, но я ловлю ее за руку.
– Стоять, – притягиваю к себе. Обнимаю за талию, припечатываю к телу. – Сейчас решим, как поедем.
– Помочь,
