От помощника отца шел явный запах спиртного и табачного дыма, он опять проводил время в баре.
– Вы здорово рисуете, мисс!
Она только покачала головой и, убрав с лица растрепавшиеся пряди, спросила:
– Когда же мы прибудем?
Но Эшли не ответил, он смотрел на неё со странной смесью жалости и веселья:
– Вы не находите, что это очень символично, мисс?
– Что именно? – удивилась Лорейн.
– Чайка – это символ свободы, полета, жизни, в конце концов! По-тусски ваше имя произносится как «Лариса», а это означает «чайка».
Она даже отступила на шаг.
– Ты думаешь меня будут называть «Лариса»?
– Не знаю, наверное, нет, – Эшли перевел взгляд вдаль. – Это зависит от мнения вашего будущего мужа на этот счет.
Лорейн снова ощутила тошноту.
– Даже имя мне будет выбирать он… – горько произнесла она, вцепившись пальцами свободной руки в перила, словно это могло помочь ей удержать свою жизнь в прежней колее.
– По моему скромному мнению оно бы вам подошло, – заметил он.
– А как по-тусски «узница навязанного брака»? – поинтересовалась она. – Такое имя подошло бы мне больше.
– Нет, вы не будете узницей. Даже под пристальным надзором сэра Джереми вы всегда находили способ сберечь свою свободу. Я думаю, вам не о чем волноваться, мисс.
Лорейн благодарно ему улыбнулась.
– Вообще-то Лариса звучит совсем неплохо.
Вдруг вдали показалась небольшая черная точка.
– Чайка! – закричала Лорейн с облегчением. – Берег близко!
– Да, я вижу какой-то островок, – прищурился её собеседник.
Через минуту чайка поравнялась с кораблем и испустила пронзительный крик прямо над их головами. Лорейн не терпелось вновь ощутить под ногами твердую почву, но окончание путешествия сулило и встречу с будущим супругом. Сердце её тревожно сжималось. Их пароходу предстояло миновать ещё множество островов за следующие два часа, прежде чем он войдет в бухту, но именно увидев в воздухе первую чайку, Лорейн отчетливо поняла, как далеко остался дом. Еще одного такого плавания она не переживет, а значит, уже никогда больше не вернется. Слезы закапали на блокнот, и Лорейн поспешила его убрать. Она плакала впервые за время путешествия, но не могла остановиться, пока не ступила на пристань в порту Владивосток.
***
Поздний час не позволил Лорейн и Эшли отправиться в имение Эрдманов немедленно. На ночь они остановились в гостинице, а утром продолжили путь.
Лорейн рассматривала незнакомый город при свете дня. Он производил двоякое впечатление. С одной стороны, главная улица, на которой находилась их гостиница, была широкой и красивой. Ее обрамляли каменные здания с разноцветными фасадами, иногда украшенные колоннами или барельефами в классическом
