по-тусски, немного смущенная неожиданным прикосновением.
К счастью, услышав родной язык, он улыбнулся с явным облегчением, отпустил ее и продолжил знакомство на тусском:
– Меня зовут Павел Алексеевич. А это мой сын Роберт.
Но ещё до того, как граф Эрдман указал на молодого человека, который успел уже спуститься по лестнице, Лорейн с ужасом поняла, что он и есть её жених. Сейчас его лицо не выражало столь сильных чувств, он равнодушно глядел куда-то сквозь неё.
– Рад встрече, – холодно бросил он, склонив голову в приветствии.
– Я тоже рада! – в смятении пролепетала Лорейн.
Радости в их знакомстве, однако, не было ни на грош.
Роберт чопорно обронил:
– Прошу вас в дом!
И первым стал подниматься по лестнице.
– Идемте, идемте! – поддержал его Павел Алексеевич.
Гости и хозяева направились следом. Лорейн ничего не оставалось, кроме как созерцать неестественно прямую спину своего жениха и вьющиеся темно-русые волосы на затылке. Ей пришло в голову, что он не особенно старше неё. И хотя она не ожидала мгновенной симпатии между ними, столь холодный прием её огорошил.
Позади шел Павел Алексеевич и что-то тихо обсуждал с Эшли.
Пройдя сквозь широкие двери, Эрдман-младший обернулся и замер, заложив руки за спину в ожидании остальных.
Павел Алексеевич сразу засуетился:
– Роберт, ты не мог бы показать своей невесте, где она может отдохнуть?
– К сожалению, я сейчас занят, – заявил тот, – и должен вас покинуть.
И он быстрым шагом удалился по коридору. Павел Алексеевич смотрел ему вслед, поджав губы, а затем обратился к Лорейн:
– Простите, милая Лора – если разрешите вас так величать – у нас ещё не закончены приготовления к церемонии. Роберт позаботится о них. А вам нужно передохнуть с дороги!
У Лорейн голова шла кругом от множества тусских слов, но она изо всех сил старалась не утратить нить разговора.
– Даша покажет вам комнату, – заключил Павел Алексеевич.
Вперед вышла дородная женщина лет тридцати с простоватым рябым лицом и крепкими руками. Лорейн подумала, что ей больше подошла бы работа на кухне. А может быть, её оттуда и привели к ней? Впрочем, выбирать не приходилось, ведь её горничная осталась дома.
В комнате Лорейн растерянно села на кровать. Холодность Роберта напугала её. Он ведь её совсем не знает, откуда такое пренебрежительное отношение? Тот первый его взгляд рождал у неё дурное предчувствие.
Но скоро Лорейн стало не до мыслей о женихе. Уже через час та же самая горничная заявилась к ней и принялась готовить к свадьбе: мыть причесывать и наряжать. Вокруг завертелась такая суматоха! Все твердили, что до церемонии мало времени, Павел Алексеевич развил бурную деятельность, а Эшли объяснил, что по условиям договора лорда Бриголя и графа Эрдмана венчание должно состояться в день прибытия
