собирался влезть в душу русского князя, щедро смазав путь лестью, спорил. Увлекался спором в заведомо бессмысленном стремлении победить словом – будто бы словом побеждают. И это он, всосавший с молоком матери познание ничтожества слова!
По-человечески оправдывая себя, Склир вспоминал: возражения собеседнику включены философами в способы познания чужих мыслей. Чего же он добился? Да, князь Ростислав будет опаснейшим врагом, если бросится на имперскую Таврию. Но нападет ли? Захочет ли нападать? Нет ответа.
Пора возвращаться с охоты. Провожатые увозили нескольких серн, двух из которых любезно подставили под удар гостю, степных птиц – дроф, стрепетов, битых стрелами Ростислава и других русских. Комес Склир, не будучи метким стрелком, отказался от лука.
Не от самого солнца – палило от всего прозрачного неба. Жару побеждали скачкой по мягким дорогам, с холма в низину, с низины на холм, среди скошенных полей, заставленных тяжелыми снопами. Здесь хлеба вызревают в начале лета. В долинке, на полпути, ждала подстава свежих лошадей. С утра третий раз меняли коней: лошадь слабей человека.
На скачке свежо, ветер обдувает горячее тело. Остановишься – и будто в печь попал. Палит с неба, палит от земли, земля жжет ноги через мягкие подошвы сапог.
Склиру для утоленья жажды поднесли напиток из сброженного кобыльего молока. В маленьких бурдюках, пышно укутанных шерстью, странно-сухое, кисловато-острое питье сохранило погребной холод. Пили все. С животов лошадей тек прозрачный пот тонкой струей.
На подставе Склиру подвели иноходца. На таких конях легче сидеть, спокойнее, и они считаются особенно пригодными для женщин. Комес был рад иноходцу. С рассвета в седле и сменить трех лошадей – такого он не испытывал. Он выбивался из сил, чего не хотел показать. И все же вниманье к нему Склир прибавил, как оскорбленье, к счету завистливой ненависти.
Князь Ростислав был одет в тонкую шелковую рубашку, за плечами шелковый же плащ, голова в затканной золотом повязке – подарки греческой Таврии тмутараканскому владетелю. Комес Склир разрядился по-русски: в рубахе из тончайшего льна, с воротом, рукавами, полой и грудью, залитыми затейливой вышивкой тмутараканского дела, с мелким жемчугом Русского Севера; такой же пояс; штаны белого льна тканью потолще, чем на рубашке; сапоги тонкой желтой кожи с мягкой, выворотной подошвой – удобнее нет для езды. Все это из вещей, которыми отдаривался князь Ростислав. Склир носил русское платье по этикету.
Поликарпос поручил комесу раздать знатным тмутараканцам подарки по списку, как делалось раньше. Цель – привлечь добрые чувства, обязать влиятельных людей. И – по старому тонкому правилу имперских сношений с варварами – внести рознь между получателями неодноценностью даримого. Почему-де такого-то греки считают лучшим, чем я? Чем это он перед ними выслуживается?
Склир, решив быть еще более тонким, список бросил, а Ростиславу сказал:
– В этих мешках зашито назначенное в подарки твоим людям.
