на самом деле просто не помнят, что уже всё перетрогали. Возбуждение у них. Сколько раз так в моей практике было. Приезжаешь на место, след отличный изымешь, радуешься, что хорошо отработал. И потерпевшие мамой клянутся, что близко к этому месту не подходили. Начинаешь проверять и – бац! Финита ля комедия! Бесполезные следы!
– Ясно, – я взял дактокарту Кузькина. – Одолжи на десять минут.
– Зачем?
– Мысль одна есть… Ты уже сообщил операм, что пальцы не подозреваемого на осколках?
– Нет ещё, вот как раз собирался сходить, сказать. Они моего результата ждут.
– Могу сходить. Хочу по управлению пробежаться, фототаблицы невостребованные раздать, заодно и в розыск заскочу. Какой кабинет?
– Восьмой, второй по коридору справа. Сегодня Погодин дежурит, прыщавый такой.
– Знаю, – кивнул я. – Недавно устроился, а уже самостоятельно в сутки ходит. Зелёный еще. Такой точно таксиста не раскрутит.
– А ты что так переживаешь? – Витя прищурился, его глазки-бусинки уставились на меня с любопытством енота.
– Так сам же слышал, память по покойному мужу, – соврал я и не стал говорить, что чуйка оперская гложет, и страсть как охота раскрыть плевое дело. Тряхнуть стариной и вспомнить молодость (хотя, скорее, “старость”).
– Да у таких целые шкатулки памяти. Золотых безделушек столько, что магазин ювелирный можно открывать. Перебьётся. Одной цепочкой больше, одной меньше.
– Злой ты, Витя, поэтому тебя никто не любит, – улыбнулся я.
– Так я же привык, – незлобливо ответил тот. – Всё по-честному. Я никого не люблю – и меня никто не жалует. Так жить проще…
Взяв дактилокарту, я уединился в одном из пустующих кабинетов экспертов (один из сотрудников был в отпуске, другой после суток).
Своего кабинето-места у меня, естественно, не было. Приходилось перебиваться печатными машинками временно отсутствующих коллег. Иногда уже приходилось печатать простенькие справки за подписью криминалистов, да и другую бумажную волокиту клепать, которую на меня постоянно пытались свесить.
От такой работы я слишком не отбрыкивался, но и много на себя не брал. Фотки печатать целыми днями да пальцы катать – занятие рутинное. Лучший отдых, как говорится, это смена деятельности. Вот как женщины отдыхают – устала посуду мыть, можно отвлечься и полы подтереть или уроки с ребенком поделать. А можно играючи и приготовить что-нибудь вкусненькое или просто на всё забить и обвинить во всём мужа… Мужики же виноваты, что им приходится одновременно делать сразу три дела: телевизор смотреть, пиво пить и за «Зенит» или «Спартак» болеть.
Вставил листок в неуклюжую пишущую машинку с надписью “Башкирия”. Копирку не стал подкладывать. Документ будет в одном экземпляре, не как всегда.
Положил перед собой дактокарту и, подглядывая в неё, набил текст. Пять минут и готово. Вытащил листок, поставил внизу закорючку и шлепнул печать экспертного отдела.
