Я боюсь даже представить себе, что каждый его вылет может стать последним.
– Алечка, я тоже тоскую. Прошло два месяца с тех пор, как призвали наших мужей, но что сделаешь? Это их долг служить Родине, они для того и учились, чтобы ее защищать.
– А если.. Если с Ромой что-то случится и меня не будет рядом? Как мне жить после этого?
– У тебя сын, будь просто рядом с ним, о нем сейчас думай.
– Моему сыну ничего не угрожает....
– К чему ты заговорила об этом? – Вера внимательно посмотрела на подругу. Она знала ее как себя.
– Мне надо быть там, с ним. Я могла бы медсестрой…
– Что ты говоришь такое? – Испугалась Вера. – И думать об этом не смей! Сёмочке даже года нет. Ты что, вот так вот возьмешь и бросишь его?
– Я все решила, Верочка. У Семена есть две бабушки, у него есть ты, в конце концов, ты же не бросишь его?
Вера отшатнулась и непонимающе посмотрела на подругу.
– Но как ты можешь?
– Мы с ним одно целое, понимаешь? Я должна быть рядом, должна быть с ним. Вчера ходила в военкомат и записалась в часть, где служат Игорь и Рома, буду работать медсестрой. Спасибо мужу, если бы не он, мне никогда бы не попасть на фронт. Видно, судьбой так назначено.
– А назначено судьбой ребенку без матери расти? Я смотрю, ты все уже решила.
– Да, я решила. Верочка, прошу, не отговаривай меня. И… Присмотри за моими.
Обнявшись, подружки заплакали. Вера знала, что Алевтину бесполезно отговаривать, она за любимым хоть в огонь, хоть в воду, хоть на передовую.
1942 год
От грохота закладывало уши, Вера вспомнила молитву, которую читала ее бабушка и, сидя на полу, обняв подушку, шевелила губами, глотая слезы. немцы уже у Сталинграда и от этого ей было очень страшно. Три дня назад в дом родителей Али попал снаряд. И для нее каждая минута могла быть последней в ее жизни. Сейчас она думала только о том, чтобы ее семья была в сохранности.
Вера даже не подозревала, что всего за сутки она потеряет близких и любимых ей людей.
Темноту осветил столп искр, и клуб пыли и дыма поднялся над домами. Ее родители… Они жили в соседнем доме. На непослушных ногах она, невзирая на призыв соседей спрятаться в укрытие, пересекла двор и кинулась на место разрушенного подъезда, зовя в голос своих родителей. Ответом была тишина. Страшная и разрушающая все вокруг. Казалось, что вокруг все замерло, она никого не слышала, даже своего отчаянного и жалобного голоса.
Ее увели какие-то люди, завели в подвал и там, немного придя в себя, стуча зубами от страха и горя, Вера могла хоть немного начать думать. Родители Игоря тоже были там, в доме ее родителей.. Зашли по-родственному..
– Деточка! – ахнула Зина. – Ты здесь, жива! Мы думали, тебя тоже того…
– Мне надо туда. Может быть они еще живы..
– Девочка, им уже не поможешь. Ничего не осталось от той части дома…
Вера очнулась на полу, лежа на чьих то коленях. Подняв глаза, она увидела соседку
