ответил:
– Опять зарплаты не будет. Наш корабельный «финансист – ясный сокол» Боря Покатин сказал, что кто хочет получить зарплату, тот должен отказаться от 30 % в пользу финансового отдела флота. Тот, кто согласится, на следующей неделе может получить. А кто не согласен ничего не получит в этом месяце, как, впрочем, и в следующем. Я не собираюсь кормить за свой счёт всякую финансовую мразь. – И, глянув на Кима, продолжил петь:
На параде, на параде,
Флот воздушный в небесах.
Стало душно тёте Наде,
В синих байковых трусах.
– Зря, значит, пришёл? – Ким сел в кресло и улыбнулся. – Гулял бы я себе, занимался своими делами, съездил бы на рыбалку со своими, – он тяжело вздохнул и, обратив внимание на расстроенного штурмана, попытался его успокоить. – Леха, ну чего ты совсем расквасился, – тронул за плечо друга. – Каждый раз, когда ты поешь эту песню, у меня кошки скребут на душе. Чувствую, что тебе плохо. Хочу помочь и не знаю, как. Давай гитару сюда, вместе подумаем, что делать дальше и как быть?
Алексей положил гитару на койку и сел. Потянулся, закрыл правый глаз и, улыбаясь, сказал:
– Саня, ты знаешь, что душа не лежит сегодня проституток «Мамонта» развозить по клиентам! Да и охранять стоянки автохлама тоже занятие не для офицера. А ведь придётся. Денег-то нет совсем. Я же офицер, Саня, блин, штурман, моряк в третьем поколении! Я в море хочу, на боевые задания. Зачем меня только учили? Зачем столько денег было вложено страной в мою подготовку? Чтобы я проституток развозил или привезённый из Японии автохлам охранял? Ты не знаешь, как там наши рапорта по увольнению со службы? – и, тяжело вздохнув и, не дождавшись ответа, продолжил, – к едреней фене поскорее с такого флота! Корабли угроблены, денег не платят, мичмана и, представляешь, даже офицеры, воруют всё медное и бронзовое с кораблей и продают барыгам. Флот практически угроблен. Новые корабли – «Брест», «Смоленск», «Адмирал Грейг», «Адмирал Эссен» списаны и проданы на иголки. Ведь это были почти новые корабли дальней океанской зоны. Им бы сейчас волны Индийского океана пахать. Кто будет Родину от супостата защищать, если понадобится и с чем? А, может, понадобится, – и, не дождавшись ответа и встретив вымученную улыбку, тяжело тоже вздохнув, продолжил, – понадобится. В лес не ходи понадобится! Чем Родину защищать с тобой будем? С дубинками? Луки со стрелами наделаем? На пирогах из брезента?
Ким сидел на крутящемся стуле и, улыбаясь, загибал пальцы.
– Ого, сколько кораблей только первого ранга у нас выведено из строя получается! А ещё подводные крейсера. Мы последние остались с «Уверенным», наверное, из новых кораблей. Неужели там наверху этого не понимают?
Алексей пересел на крутящийся стул, стоявший у секретера, и повернулся лицом к Киму.
– Почему не понимают? Понимают прекрасно. Только не говори мне и никому никогда, что они там наверху, – он показал указательным пальцем наверх, – ничего не понимают, – отрицательно покачал головой.
Улыбка на его лице превратилась в скептическую
