усмехнулся.
– Ну как? Как успехи? Судя по твоему лицу, видимо, не очень?
Ким махнул рукой, наморщил лоб.
– Расскажи, Кимушка, – настаивал штурман. – Что у вас получилось? Почему ты такой кислый?
Ким махнул рукой и ничего не сказал, открыл ящик стола и стал чего-то искать.
Кузьмин подошёл к связисту, погладил его по голове и ласково спросил:
– Как там, Сашенька, твоя воздушная, ласковая и неземная?
– Как-как? Сам знаешь, как! Как ты и говорил. Все по чертежу, – он усмехнулся. – Только с пупырышками и не хватило для полного счастья.
– Да ты что? У вас что, и до постели дошло? – удивился штурман.
– Слава Богу, нет. Но могло получиться стояком в подъезде. Я понял её так.
– Ни фига себе! – присвистнул штурман. – Неземная, воздушная, ласковая оказалась обычной подъездной проституткой?
– Нет, наверное. Хотя, я затрудняюсь сказать. В женщинах я понял, что ничего не понимаю, – наклонил голову Ким. – Ну не подъездная проститутка. Не пробовал и не платил. Да и нечем было. Просто она предложила сходить в ресторан. Я ей признался, что денег нет, что нам не платят. А она мне говорит, мол, а зачем тогда с женщинами знакомишься? И так выразилась, что даже я повторить тебе не могу. Повернулась и ушла. А я остался. У родителей что ли деньги брать? Мне стыдно. Пошёл ночевать к родителям, а что мне оставалось?
Кузьмин ухмыльнулся, но, увидев, что Ким смотрит на него, тут же сделал грустное лицо.
– Легко отделался, Ким. Не смогла раздеть тебя, так как у тебя ничего нет. Запомни, связист, сейчас нормальных женщин нет. Всем нужны только деньги. Им нужны кооператоры, предприниматели, банкиры, бандиты и прочие, а мы флотские офицеры, что с нас можно взять, кроме анализов в поликлинике? Мы даже теперь своей стране не нужны. А вот ради бизнесменов, новых русских они могут жертвовать собой и отдавать им самое дорогое, что имеют. Будут у тебя деньги, фирма и доход, и они будут с тобой. Нет – ну и не лезь! Оставайся холостым. Бери пример с меня.
Ким постоял, подумал, а потом решился спросить:
– Леха, ты думаешь, что мы и дальше будем здесь страдать без нормальной жратвы, без зарплаты? Нам нужны деньги, но сами они не будут капать нам в карманы? Матросы не будут сытые? Мама и сестра твои не будут довольные? А ты с утра, выпив пятьдесят или сто грамм шила, будешь только наслаждаться вокалом от тёти Нади и ждать, когда тебе подпишут рапорт на увольнение со службы? Или, придя от Ниночки, скажешь, что все хорошо? А она тебя примет, если не найдёт «нового русского», а перед твоим носом просто закроет дверь?
– А я давно ничего не думаю. Те, кто думают так, извини, друг сердечный по жизни и каюте Ким – они стреляются. Слышал, на офицерских классах, опять капитан 3-го ранга с Камчатки застрелился, стоя дежурным? Видимо, ему надоело это существование, когда все вокруг рушится от идеалов до экономики, что другого выхода он не нашёл. Уже в этом году десятый
