передо мной в видении…
Видении, которое возникло, когда я зажгла старую лампу. И ведь все же совпало, перед собой-то я не стану хитрить.
Так, может, все дело в лампе?
Я поднялась, достала ее, поставила перед собой на стол, внимательно осмотрела.
Лампа была старая, помятая, закопченная. Наверняка ей было очень много лет. Ну да – уже лет сто, а то и больше, такие лампы вышли из употребления.
Интересно, что в ней еще осталось масло.
Под влиянием то ли любопытства, то ли другого неосознанного чувства я чиркнула спичкой и поднесла ее к носику лампы.
И фитилек снова загорелся.
Опять, как накануне, по стенам комнаты поплыли причудливые тени. На этот раз они казались похожими на средневековые замки и крепости с зубчатыми стенами…
Как накануне, комната наполнилась странным экзотическим ароматом, от которого у меня закружилась голова…
Я была уже не в своей маленькой комнате, а в большом, пустом старинном здании.
Я шла по длинному гулкому коридору вслед за рослой, крупной женщиной, в которой узнала свою сослуживицу Ираиду Павловну Басинскую по кличке Бастинда.
Ираида Павловна – это уникум, но я расскажу о ней позднее…
Сейчас я шла за ней, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Бастинда открыла дверь в конце коридора, и мы оказались в большом зале с резным деревянным потолком.
На середине высоты зал опоясывала деревянная же галерея с красивыми резными перилами.
С двух сторон эту галерею поддерживали деревянные кариатиды с недовольными, сердитыми лицами.
Ну, их недовольство можно понять – много лет поддерживать тяжелую галерею – удовольствие ниже среднего…
Бастинда повернулась ко мне и что-то сказала.
Но, как и накануне, я не услышала ни слова, только увидела движение ее губ. Но догадалась, чего она хочет от меня, достала из папки, которую сжимала под мышкой, толстый блокнот и приготовилась записывать.
Бастинда же подошла к первой кариатиде, достала из своей сумки специальный скальпель и принялась соскабливать верхний слой дерева с колена кариатиды.
Все ясно – она берет с этого колена образец древесины, чтобы узнать ее состояние и проверить, заражена ли она древоточцами и другими вредителями…
В это время пол под ногами Ираиды негромко затрещал и начал прогибаться…
И кариатида словно ожила.
Она начала наклоняться, как будто хотела разглядеть того, кто посмел нарушить ее покой…
Какое-то время, какие-то бесконечно долгие доли секунды я не могла понять, что происходит. Но потом до меня дошло, что прогнивший пол под внушительным весом Ираиды Павловны просел, прогнулся, при этом кариатида, насквозь проеденная жучками, от незначительного усилия Бастинды потеряла устойчивость и сейчас рухнет на несчастную Ираиду…
И не только кариатида, но и вся галерея, которую она до сих
