не знает, какая я.
Единственный ответ сейчас в руках Арса. Там всё.
Обо всех.
Моя страховка. Моё оружие. Моя ненависть. Моя боль. Там вся моя сущность.
С трудом сглатываю.
– Перестань искать во всех что-то хорошее. В некоторых его совсем нет.
А вот плохое есть во всех. Даже в невинной Василисе, и я это знаю. Я знаю всё о Кар, о Яне, даже про Антонову я знаю слишком много, и это всё записано в моём телефоне.
Пара во всю продолжается, Василиса больше не пробует со мной заговорить, полемика в самом разгаре, в ней принимает участие уже треть группы, и я уверена, если бы я сейчас слушала, снова бы всем доказала, какая я ужасная, когда обрушила бы на Дану всю свою ненависть к ней. Но я даже это сейчас не могу сделать. Пустота какая-то в голове, ещё немного и я начну отсчитывать время до момента, когда уже смогу выйти. Во мне будто что-то нарастает, всё больше и больше, что хочет прорваться. Разгромить всё… Непонятное чувство душит буквально.
А затем меня отвлекает какая-то вспышка, несколько секунд требуется, чтобы только зародилась догадка, что это может быть мой телефон. Как…
Мир.
Я медленно перевожу взгляд на Арса. Мой телефон мигает второй раз, экран светится, на нем два уведомления, а Арс заглядывает под парту, чтобы очевидно просто посмотреть, что там, но когда его глаза видят экран…
Его челюсти стискиваются, я вижу, как на скуле выступает желвака, а моё сердце защемляет с хлопком. Мир ответил на моё сообщение, и оно о Дане. Тот взгляд, который бросает на меня Арс, говорит о том, что меня уже ничего не спасёт.
Глава 12. Крис
Я не помню, как начала делать записи практически каждый день. Не помню, что когда и про кого записывала дословно. Но я отчётливо помню момент, когда поняла, как это действует на людей. Момент, когда та самая Саша Терентьева, решившая, что имеет право называть меня шлюхой, затаскивать к подвалу толпой и диктовать, что мне надевать, только по тому, что её парень положил на меня глаз, стояла передо мной с невероятно сокрушённым выражением лица и читала в заметке телефона всё, что мне о ней известно.
Я записывала всё, обо всех, даже просто свои мысли, наблюдения, иногда просто писала, насколько ужасный день, как бы поступила с тем или иным человеком, а в самые сложные времена, писала, как ненавижу жизнь. Это стало пристрастием, освобождением, хобби – это стало частью меня.
А сейчас я вижу, как часть меня отображается в выехавшем меню последних приложений и просто прикрываю глаза.
Арсу даже пары секунд не потребовалось, чтобы это найти. Он собирался открыть сообщение про Дану, мгновение и его палец замер, когда он очевидно вчитался в название папок.
Я отворачиваюсь и гляжу только перед собой. Знаю, что он оборачивается и смотрит. Чувствую, как он смотрит. Но мне без разницы, он может сейчас хоть станцевать на моих костях, всё равно не подам вида, что внутри меня всё трясётся.
Кровь стучит в висках, меня тошнит, но я всё равно упорно смотрю
