от его взгляда.
Внаглую приваливаюсь к стене возле доски спиной, складывая на груди руки и всем видом демонстрируя «безудержное веселье». Одно радует, выражение лица Багирова ничуть не уступает моему, мы оба не спускаем друг с друга взглядов, точно готовится не к полемике, а к самому настоящему испытанию. Арс делает тоже самое, что и я, приваливается к стене, вот только поворачивается боком, скрещивая ноги в лодыжках. Всё ещё смотрит в упор, ни на кого не реагируя. Мы оба молчим, когда я не выдерживаю и закатываю глаза.
– Так и будешь продолжать сверлить меня взглядом? – показываю я сразу, что даже и не думаю делать вид, что мы не знакомы. – Или это такая тактика замолчать меня, пока я не умру от скуки?
Арс усмехается, но это больше от того, что принимает правила моей игры. Он коротко кивает в мою сторону.
– Уступаю нанести первый удар.
– Какое благородство, – с «наивеликим» энтузиазмом бормочу я, прежде чем всё-таки выдать улыбку. – Вот только пьесой ошибся, любительница рыцарей выступала час назад.
Арс выгибает бровь.
– Разве? Это ты у нас, Крис, любительница подвигов.
– А ты, значит, их исполнитель?
– Я же сказал уже, что доброволец.
Я прикладываю руку к груди в притворном умилении.
– Ох, Китнисс Эвердин где-то сейчас наверняка прониклась твоей отвагой.
Арс снова коротко усмехается.
– Я думал, у нас «Мария Стюарт», а не «Голодные игры».
– И правда, какая досада, а то я с превеликим бы удовольствием сейчас не отказалась бы пустить тебе стрелу в голову.
Взгляд Арса становится острым.
– Перепутала, Крис, ты умеешь стрелять только в сердце.
С моего лица сходит улыбка. Засранец определённо решил идти дальше, чем просто знакомые.
– Тааак, – тянет Антонова, останавливая нас. – Мы явно уходим не в ту степь. Давайте я начну: Мария Стюарт – за или…
– За, – отвечает Арс, не давая закончить Антоновой.
И тут только дурак не догадается, что речь про казнь.
Я качаю головой.
– Что ж ты будешь делать, бедненький, если я тоже скажу «за», – я говорю это не вопросом, больше показываю, что его рьяное рвение меня переспорить может сразу сойти на нет, если я посчитаю, что в принципе не хочу продолжать.
Но Арс и тут находит, как уйти в личное.
– Ну, тогда мы точно, наконец, достигнем согласия, что королева заслужила расплаты.
Лаааадно, мерзавец, давай поиграем по твоим правилам.
– За что? За то, что имела более широкие взгляды на жизнь?
Арс глубоко тянет воздух, пока я наблюдаю за ним с маленькой улыбкой. Потому что я собираюсь уходить в тему пьесы, пока у него не закипит мозг от продумываний, как из моих ответов перевернуть всё обратно.
– Королеву погубило её бесстрашие и нежелание уступать, когда ее уговаривали все отступить
