style="font-size:15px;"> А я только вздыхаю, потому что в последние дни с этим и правда проблема. Например, если бы вчера я услышала с утра, как она сказала, что пригласила Алёну, Яр бы не мечтал сейчас оторвать мне голову, ещё с утра написав, чтобы я обзавелась титановой дверью и решетками на окнах, потому что это единственное, что меня спасёт от него за то, что он лишился машины на какое-то время.
Хотя я своей вины здесь не вижу, я всего лишь пригласила Еву к себе, так как его в кой-то веке нет дома из-за выездного матча, и это его стерва провоцировала её, а по итогу привело к тому, что мы ещё и с Лисицыной остались виноваты, что она случайно проговорилась про Яра при маме.
Вот так удачно прошла моя попытка попробовать поделиться с подругой, что у меня проблемы с парнем.
Кажется, даже сама вселенная выступает против, чтобы я кому-то о нем говорила.
– Вот сейчас слушаю, – заверяю её, всецело сосредотачиваясь от греха подальше.
Второй головы у меня точно нет, а мне и одна сейчас не шибко-то помогает.
– Алёнина мама пригласила нас на неделю в…
– Нет, – говорю сразу же.
Я против всего, что предлагает их семья, но мама мгновенно гневается.
– Кристина!
– Что? Тебе вчерашнего было мало? Сколько ещё требуется доказательств, что Сатинские могут сеять только раздор и хаос.
– Вот именно из-за вчерашнего, я и считаю, что тебе с Алёной не помешает провести время вместе.
Я морщусь так, точно мне всадили нож в живот.
– Серьёзно, за что ты меня так ненавидишь?
Конечно, я не говорю буквально, но… неделя с Алёной? Да я лучше с Антоновой буду день и ночь перечитывать «Разбойники», нежели проведу с Сатинской несколько минут.
– Я не… – рьяно берётся опровергать мама, но тут же себя отдёргивает, становясь собранной и серьёзной. – Вот почему это должно закончиться, Кристина. Я устала, что ты постоянно Ярослава цепляешь, а потом вы ругаетесь.
Настаёт моя очередь опровергать.
– Мы не ругаемся, это наше нормальное общение.
И мама это знает, не будет Алёны, будет воздух, в котором мы найдём причины друг друга зацепить, но сейчас она непреклонна.
– Неважно, я тоже не в восторге от Алёны, но он её выбрал, – пытается мама пробить мою хмурость мягкостью тона, – мы должны её принять, а ты её едва ли не прямым текстом выгнала вчера из нашего дома.
– Да потому что она изводила Еву! – взрываюсь не на шутку.
Мама так меня обвиняет, будто сама не слышала всех этих провокаций. Но она только вздыхает.
– Кристина, – выдаёт устало и качает головой, но я её сразу обрываю, уже зная, что она хочет сказать.
– Нет, мама! Не смей вставать на сторону Алёны. Это – Ева! Наша Ева! Как ты можешь даже думать о том, чтобы их вообще ставить рядом?
– Я не ставлю их рядом, – в противовес мне голос мамы звучит ровно, – видит Бог, я люблю Еву, как родную, но два года уже, Кристина, прошло, пора и тебе смириться,
