тем, что буду видеть Арса с Даной каждый день.
– Я… – Ева тяжело сглатывает, прежде чем перевести дыхание и сказать: – Я не смирилась.
А потом тут же отводит взгляд обратно в работу и продолжает рисовать. Я наблюдаю за ней несколько секунд, пока внутри в очередной раз разливается холодное, отвратительное чувство разочарования. С другой стороны, по ней даже и не скажешь, она просто продолжает жить, так почему я не смогу?
Возможно, не всё так и страшно, как мне сейчас кажется.
Прижимаю коленки к груди и кладу на них подбородок, снова смотря на огни, когда слышу, как Ева тихо ругается.
– Черт, – и с терпеливым вдохом нажимает на блокировку планшета. – Снова не то, уже весь мозг себе сломала, никак не понимая, чего мне не хватает.
– Как по мне, и так идеально, – говорю ей.
Я не разбираюсь в искусстве, но мне хочется её поддержать, видя, как для неё это важно. Да и все её работы красивы, поэтому тут я даже не лукавлю. Ева мне улыбается.
– Спасибо, – а потом и сама кладёт голову на моё плечо, когда вновь тихо говорит: – Спасибо, для меня важно, что ты мне говоришь всегда правду.
– Ты всё? – мы обе поворачиваемся на голос Вадима, который с хлопком закрывает ноутбук.
– Да, – отвечает Ева ему, потом смотрит на меня: – Ты не против, что мы поедем?
– Нет, мне и самой пора возвращаться, пока Рим не поднял тревогу, что потерялась где-то.
Мы обе встаём. Отдёргиваю пониже чёрную джинсовую юбку, отряхиваю её и проверяю, как держится узел на белой футболке, завязанной чуть выше пупка. Осень в этом году радует погодой даже ночами, оставаясь в пределах двадцати градусов. А потом жду, пока оба сядут в машину и отъедут, прежде чем, сложив руки, медленно пойти в сторону основной толпы. Скоро заезды, и Егор сегодня снова участвует, народу собралось немало, а я думаю о том, где бы ещё ненадолго потеряться, чтобы просто проветрить голову.
Мне снова придётся делать вид, что всё хорошо, хотя за сегодня Женя раз пять меня спросил, не происходит ли со мной ничего плохого.
Кажется, я всерьёз теряю сноровку.
Просто Арс… несознательно качаю головой, не зная, как объяснить самой себе, почему моя броня рушится рядом с ним.
Я ничего не забыла. Ни дня, ни минуты, а сейчас смотреть на него – другого и в то же время совершенно такого же – равносильно добровольной муке.
Останавливаюсь перед выходом с дорожки и глубоко втягиваю воздух, давая себе ещё секунду, чтобы переключиться. В нескольких метрах от меня уже стоят компании, машины и со всех сторон звучит музыка. Прохожусь взглядом по толпе, чтобы понять, нет ли уже кого на старте, когда…
Да что ж такое-то!
Арс. Я вижу его, а у меня по новой все чувства взбудораживаются. Особенно от его улыбки, его движений, выражения лица, и ненавижу себя, что не могу сдвинуться с места, чтобы перестать смотреть.
Рядом с ним стоят его друзья, двоих из
