небо, стремительно набухающее чернотой, и решил, что не полезет туда ни за какие коврижки. Уж лучше пройти через ущелье Гуарасока! Воздушные потоки в ущельях тоже опасны, но он сто раз там летал и знал каждый изгиб этой трассы.
Он и сейчас был уверен, что то решение было правильным. Если бы не странный приступ, накрывший его прямо в ущелье, он бы точно прошел. Всё случилось мгновенно. Вдруг налетел чужой, душный ветер, горло Криса перехватило от тошноты, а в глазах заплескалась серая муть. Последнее, что он помнил – летящая навстречу каменная стена и треск мачты. Очнулся он уже на дне пропасти, почти ослепнув от боли. Повезло ещё, что его быстро нашли, благодаря яркому парусу! И вдвойне повезло, что спасатели не побоялись выйти на катере в такую сволочную погоду. Его первый контакт с магией получился бессмысленным и коротким, Крис даже не успел ничего запомнить из своего первого увиденного «прорицания». В памяти всплывала лишь арена, где раньше проводили судебные поединки, и сам Крис на поле с мечом в руке, но, скорее всего, это был просто бред, вызванный болью от раны. В общем, его первый магический опыт был настолько разочаровывающим, что с тех пор он вообще зарекся думать о магии, и любые попытки семьи подтолкнуть его в этом направлении вызывали у него только злость.
Дон Альваро вопросительно посмотрел на него:
– Значит, с того дня ты больше не замечал… никаких особенных ощущений?
– Нет! – отрезал Крис. – Я уверен, что это была случайность!
– Я не собираюсь отговаривать тебя от карьеры пилота, – сказал отец. – Если хочешь летать, значит, будешь. Но что если дар интуита опять проснется в тебе, когда ты окажешься в кабине «гидры»?
«Это будет похуже, чем свалиться с неба на джунте», – читалось в его взгляде.
– Этого не случится, – с горячностью возразил Крис. – Ведь за четыре года больше не было ни одного случая!
– И всё-таки такую возможность нельзя исключить.
Только почтительность к отцу помешала Крису высказать все, что он думает об этом глупейшем опасении. Нелепые отговорки! Он сердито махнул рукой.
– Ну и сколько мне ещё ждать, по-твоему? Сколько лет я должен просидеть на берегу в ожидании, когда магия флайра вновь изволит меня осенить?
– Один год, – вдруг ответил отец. Крис, никак не ожидавший такой конкретики, почувствовал себя как лошадь, споткнувшаяся на полном ходу.
– Что? – растерянно спросил он.
Один год? Правда? Он немного воспрянул духом. То есть через год ему можно будет спокойно подавать документы в летную школу, с полного одобрения дона Альваро? Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Триста шестьдесят пять дней отсрочки – это, конечно, тоска, но уже гораздо лучше, чем неопределенное «когда-нибудь». Один год он как-нибудь выдержит.
– Да, – подтвердил отец. – Только с одним условием:
