качнувшись на колесиках кресла и разглядывая пол. Что это за серое пятнышко? Чем-то Зизимора напоминает.
– Как зачем? – растерялся доктор, но тут же собрался и продолжил, придавая своему голосу твердость. – Немедленно сядьте за компьютер, 639, иначе вы пожалеете об этом.
– Вы хотите заставить меня насильно, доктор? – я с ироничным удивлением посмотрел на видеокамеру под потолком. – Да и вообще, компьютер включен, ваши магнитные волны меня обрабатывают, что вам еще надо для полного счастья?
– Вы слишком легкомысленны, 639. У нас есть строгий определенный порядок, с которым лучше не спорить. Доктор Колыхаев – великий ученый и он знает, что делает и заботиться только о вашем благополучии в частности и о будущем всего человечества вообще, так что, прошу вас, сядьте за компьютер.
– Прошу вас, обеспечьте мне Колыхаева, – в тон ему произнес я.
– Вы очень упрямы, 639, но вы не понимаете, до чего может довести ваше упрямство. Я повторяю, Колыхаев сейчас очень занят и не может ежеминутно отвлекаться, потакая капризам каждого пациента.
– Я упрям, как тысяча самых отборных упрямых ослов, – сказал я.– Могу и подождать. По его словам, у меня в запасе от года и больше. Так, когда он сможет снова поговорить со мной?
– Если вы будете и дальше вести себя подобным образом, то боюсь, что никогда. Вы собираетесь садиться за компьютер или нет? Я последний раз спрашиваю, 639.
– Последний раз отвечаю. Нет! – сказал я и, встав, подошел к кровати и снова лег в нее. – Кажется, ужин отменяется, доктор?
Зизимор не ответил. Я насторожился. Что там удумал очкарик? Через несколько минут мои опасения подтвердились. Дверь в палату отворилась, и в нее зашел Мизантропов, а затем и сам Зизимор. Я сразу заметил, что в руке Мизантропов сжимал синюю дубинку, и не думая ее прятать. Как раз такой огрел меня тот безымянный мужчина при моей неудачной попытки к бегству. Поняв, что дело может кончиться плохо для меня, я вскочил с кровати.
– Что вы хотите сделать? – закричал я.
– Я вас предупреждал, 639, – вкрадчиво, но злорадно произнес Зизимор. – Когда осел упрям, его бьют.
Мизантропов молча подошел ко мне. Я отступил назад и, защищаясь, поднял руку. Удар пришелся прямо по ребрам. От острой боли у меня перехватило дыхание. Мои ноги подкосились и я, задыхаясь, упал на колени, прижав к боку одну руку, а второй схватившись за край кровати.
– Еще какие-нибудь пожелания, 639? – спросил Зизимор.
– Пошел к черту, уе…ок очкастый! – искренне прохрипел я свое пожелание.
Зизимор ничего не ответил. Вместо его ответа последовал второй удар, по левой лопатке. Я вскрикнул и теперь валялся на полу, корчась от боли.
– Вас же просили не выражаться, – сказал Зизимор. – Теперь вы сядете за компьютер, 639?
– М-м-м, – ворочаясь, промычал я. – Доктор, вы всегда лично присутствуете при избиениях пациентов?
– Я повторяю свой вопрос, 639, – уже требовательно
