прямо в ближайшие кусты боярышника и при этом по-прежнему крепко держал меня за рукав. Он по-бычьи нагнул голову, защищая лицо, и стал продираться сквозь колючие и цепкие ветки. Я побоялся за жетончик, потому как ветки боярышника могли сорвать его с пижамы и ладонью свободной руки прикрыл его. Просто не хотелось опять раздражать и без того нервного Колыхаева. Неделя насильственной голодовки заставляет принимать по-настоящему верные решения. Мой рост позволял мне сохранять голову в неприкосновенности, и я боялся только того, что шипы могут продырявить мою пижаму.
– Ты здесь всегда ходишь? – с любопытством спросил я своего маленького спутника.
– Здесь быстрее, – яростно просипел коротышка, воюя с зарослями боярышника.
В моменты, когда мальчик отворачивал голову в сторону, я заметил, что его лицо раскраснелось, а глаза были крепко зажмурены. Вот уж детская логика: где существует хоть какой-то намек на приключения, туда и путь. Наконец, кустарник закончился и мы выбрались на открытое место. 212 так неожиданно остановился, что я, зазевавшись, чуть не перелетел через него. Мы оказались перед группой парней и девчонок, подростков, расположившихся среди частых корнистых, довольно старых, просмоленных сосен. Кто-то стоял, сложив руки на груди, кто-то устроился среди вздыбленных корней деревьев, кто-то уселся прямо на песок. Все они с любопытством посмотрели на меня. Среди них я отметил юную девочку лет пятнадцати с настороженными серыми глазами. У нее была короткая мальчишеская стрижка, что удачно сочеталась с черными жесткими волосами, каждой прядью и кудряшкой торчащими в стороны. При нашем появлении она встала и как-то недовольно оглядела меня и еще более недовольно посмотрела на 212-го, но мальчишка, похоже, нисколько не смутился.
– Вот! – гордо сказал он, показал на меня рукой и выкрикнул, словно оправдываясь, – Он – новенький, – словно эти слова доказывали, что я здесь совсем не зря.
– 212, – немного громче, чем требовалось, четко произнесла девушка, стараясь, чтобы ее голос прозвучал, как можно холоднее. – Сколько раз тебе повторять, что приводить кого попало нельзя, негодный ты мальчишка!
Веселое и довольное лицо мальчишки немного потускнело, но в тот же миг засияло с новой силой.
– Ты всегда меня ругаешь, но я знаю, что ты меня любишь, и я тоже тебя люблю.
Неожиданно он подбежал к ней и, встав на цыпочки и вытянувшись, поцеловал ее прямо в щеку и тут же с радостной миной на лице ловко, как мячик, отскочил в сторону. Многие из ребят улыбнулись и рассмеялись поступку 212-го. Сама девушка от такого каверзного нападения глубоко негодующе вздохнула, набрав полную грудь воздуха, но тут снова заметила меня и, отвлекшись, она решила разобраться с 212-ым потом, выпустив из груди весь приготовленный для выражения негодования воздух. Она резонно решила, что появление незнакомца несколько важнее. Девушка подошла ко мне и протянула руку.
– Так ты здесь новенький? – спросила она.
– Да, вот пытался немного сориентироваться в этом огромном парке
