беспомощности, но подчинялся. В дверь неуверенно постучали.
– Можно? – в проем заглянула женская головка, – Я к Мохову. Вещи привезла.
– Заходите, заходите, – улыбнулась Аля. Вот кто теперь будет его переодевать. Как славно! Женщина вошла, неся впереди полные пакеты. Потом начала суетиться вокруг мужа, говорить скороговоркой обо всех своих приключениях по дороге домой и обратно. Так говорят супруги, когда не знают что сказать и заполняют эфир ничего не значащей информацией. Игорь слушал, иногда поглядывая на Алю. Ему было неловко, что частная жизнь семьи раскрывается на глазах у постороннего человека. Когда она уловила на себе один из его взглядов, то спокойно собрала влажную одежду в стопку и ушла.
– Паш, а что у Мохова из шестой? – спросила Алина в коридоре у Глушко.
– Не Паша, а Павел Андреевич, – ответил он шепотом, наклоняясь к ее уху.
– Ой, ой, ой! Как контрольную по химии списывать, так одноклассник, друг детства. А тут Павел Андреевич! – пошутила Аля.
– Алина, мы на работе, – сконфузился он, – И хватит мне уже про ту контрольную…
– Ладно, – примирительно сказала она, – Так что с ним?
– Банальная пневмония. Не волнуйся, поправится твой Мохов. Никуда не денется.
– А что ж его в общую? Я думала, его в VIP положат.
– Милая моя, он сам так захотел.
– Гордый значит, – нахмурилась Алина.
– Я не проверял. Нет у нас таких анализов. Захотел в общую, положили в общую. Теперь, наверное, жалеет, – вздохнул Глушко.
– Так давай переведем, – предложила она.
– Поздно, Самойлова, поздно. Теперь занято. Будет лечиться в общей несмотря на то, что артист. Давай работать.
– Да, – Алина вздохнула и взяла с каталки биксы, – работа не волк и, к сожалению, в лес не убежит.
Вечером, выходя из отделения, Алина заметила жену Мохова. Та одиноко стояла у забора.
– Вы что, целый день здесь?! – удивилась Аля.
– Нет, я уезжала, потом опять приехала.
– Вы не волнуйтесь так, все с вашим мужем будет хорошо. Он скоро поправится.
Алина направилась к воротам, женщина пошла с ней.
– Меня зовут Вера, а вас? – скромно сказала она.
– А меня Аля.
– Вы на машине?
– Ага, на метро.
Обе улыбнулись. Вера шла рядом и не знала, как начать разговор. Над тротуаром нависли тяжелые от сырости ветви деревьев и норовили обломиться под собственной тяжестью. Алина поглядывала на новую знакомую, ожидая, когда та переборет стеснение. Нельзя же идти рядом с незнакомым человеком и просто молчать. Чувствуя ее неловкость, но не желая быть навязчивой, Алина терпеливо ждала начала беседы. «Нет, необходимо включать обаяние, не то совсем раскиснет», – наконец решила она.
– Где он так простудился?
– Игорь
