тому, насколько прекрасным и нежным было ее лицо.
– Все отвернутся от тебя, – сообщила она мне.
Сердце замерло, словно сжатое огромным кулаком, упало ледяным комом куда-то к пупку. Я судорожно схватила ртом воздух, осознав, что происходит.
Кто бы ни призвал этих призраков, они выуживали из души каждого самый потаенный, самый настоящий страх.
«Все отвернутся от тебя».
Я расхохоталась. Громко, неудержимо. Смеялась и не могла остановиться. Самое страшное уже случилось. А я жива.
Пока жива.
– Некромант пришел за ней! – завизжала Епифания, наставив на меня костлявый палец. – Найдите его!
Ну-ну, пусть поищут. Я злорадно усмехнулась. В толпе людей, в окружении домов, в любом окне, на любой крыше которых мог бы быть некромант. Если бы по магии можно было отследить сотворившего – может, и вышло бы что-то, а так – иголка в стоге сена.
Но неужели он пришел за мной?
Нет, вряд ли. Кто бы ни затеял это – явно не Дитрих и не ради меня. Никто не станет рисковать головой ради случайной знакомой.
Иначе, как безумием, происходящее нельзя было назвать. Толпа, поначалу казавшаяся бурой и однородной, побелела от бессчетного числа призраков. Многоголосый вой, в котором уже нельзя было различить ничего человеческого, летел над площадью, отражался от стен домов и возвращался жутким эхом. Люди побежали, но в таком скоплении народа бежать было некуда. Вопли становились все громче – началась давка. Кто-то, обезумев, ломанулся к эшафоту, и инквизиторам, окружившим его, стало не до некроманта – выставив щиты, они пытались сдержать напор.
Опомнившись, я задергалась. Кто бы ни затеял это, какие бы цели он ни преследовал, я буду полной дурой, если не попытаюсь сбежать. Преступница или нет, сгубила ли душу навсегда или есть еще возможность вымолить у бога прощение, какова бы я ни была, я хотела жить.
Веревки впились в мои запястья. Я закрыла глаза и постаралась сосредоточиться, призывая огонь. Зашипела, когда пламя обожгло руки. Ничего. Это все же не костер. Немного потерпеть…
– Ты! – воскликнул Первый брат, вспомнив обо мне. – Все из-за тебя!
Лицо его исказилось ненавистью. С рук слетел сгусток пламени, устремился ко мне.
Я рванулась. Веревка лопнула, напоследок ободрав ожог на запястье, кажется, до самой кости. Я пошатнулась, но все же смогла восстановить равновесие, выставила перед собой ладони, уплотняя воздух и собирая щит – пожалуй, единственное известное мне боевое заклинание.
Огонь расплескался по невидимой поверхности, я вскрикнула от жара, но удержала заклинание. Пламя стекло на бревна под моими ногами, они занялись. Я выпустила щит, и освободившийся воздух сдул огонь.
Первый брат качнулся ко мне. Следовало бежать, но ноги все еще опутывала веревка. Чтобы развязать ее, надо было нагнуться, а это означало отвести взгляд от инквизитора. Даром что я понимала: мне с ним не тягаться, в лучшем случае отсрочу конец на несколько мгновений.
