правда считаешь, что я могла бы пожелать кого-то вроде него?
Киниска поднимает глаза и вдруг разражается смехом.
– Ты думаешь, что он взял меня силой?
– Я не знала, что это ты.
– А если бы знала, то не стала бы вмешиваться?
Клитемнестра медлит с ответом.
– Забудь, – продолжает Киниска. – Теперь ты знаешь, что он ни к чему меня не принуждал. Кому угодно было бы за счастье оказаться с таким мужем, как он.
– Я так не думаю.
Киниска злорадно смеется.
– Это потому что ты не видишь силу, даже когда она у тебя перед носом.
Разобравшись с сандалиями, она окидывает Клитемнестру последним победоносным взглядом, словно только что одолела ее в состязании, и уходит.
Вымокнув насквозь и дрожа от холода, Клитемнестра наконец добирается до дворца. В коридорах стоит влажный, затхлый запах, факелы вот-вот догорят. Она спешит в гинецей и стучит в дверь комнаты, которую когда-то делила с Еленой. Дверь открывается сразу же. Елена в толстом шерстяном хитоне стоит, оперевшись о стену.
– Что случилось?
– Я могу сегодня поспать здесь? – спрашивает Клитемнестра.
– Конечно. – Елена одаривает ее слабой улыбкой. – Я всё равно мало сплю, когда я одна.
– Я тоже. – Клитемнестра садится на деревянный табурет рядом с кроватью, Елена протягивает ей теплую шерстяную тунику.
– Киниска была с Агамемноном в конюшнях, – говорит Клитемнестра, как только ее зубы перестают стучать. – Он был в ней.
– Откуда ты знаешь?
– Я видела их. Только что.
Елена пожимает плечами:
– Жестокие люди всегда друг друга находят.
Клитемнестра оборачивает ноги хитоном и по очереди растирает каждый палец.
– С ним что-то не так, – говорит она.
– Да, – соглашается Елена.
– Мне не нравится, когда он рядом.
Елена чуть улыбается.
– Может, это потому, что он нагоняет на тебя страх? Тебя пугают только те люди, чьих побуждений ты не можешь понять.
Она садится на табурет и наливает себе разбавленного вина. На столе рядом с кувшином лежит золотое ожерелье в виде маленьких розочек. Клитемнестра никогда не видела ничего красивее.
– Откуда это у тебя?
Елена рассеянно глядит на ожерелье, ее золотые локоны рассыпаны по плечам. Они с Клитемнестрой теперь так отличаются друг от друга, что их едва ли можно принять за сестер.
– Неважно, – говорит Елена.
Клитемнестра уже готова ввязаться в спор, но Елена оказывается быстрее.
– Как думаешь, что оно значит? – спрашивает она. – То пророчество.
Она поднимает голову, ее глаза горят так, как горят всегда, когда она жаждет получить от сестры ответ.
Клитемнестра задерживает дыхание. Ее лицо вдруг словно онемело.
– Не думаю,
