Тогда у меня только один вариант, просто убить меня хотите? Тогда я стопроцентно буду свободен от всего.
– Если бы Господин хотел, то ты умер бы по щелчку пальца, – возмущенно прокаркал Карл.
Амос поднял руку, сжал пальцы и щелкнул. И я, похоже, остался жив, хотя я не совсем в этом был уверен. За то слугу впечатало в пол и размазало по камню.
– Слишком много стал себе позволять, – скривил губы Амос. Повторно щелкнул пальцами и на месте Карла, появилась его точная копия.
Силен, конечно, всего за считанные доли секунды создать себе живое существо подвластное твоей воле.
– Можешь дать ему имя, -дал мне разрешение бог.
Я на мгновение задумался и спросил:
– А сколько их уже было?
Амос удивился вопросу, но ответил:
– Седьмой…
– Вот пусть и будет «Седьмым»,– перебил его я.
– Ты, как не против? – спросил я у балахона.
– Как пожелает Господин, – голос слуги был в точь в точь как у Карла.
– Хорошо, пусть так и будет, отныне ты Седьмой, мой личный слуга и учитель этого оболтуса.
А вот тут уже я немного подзавис.
– Какой такой учитель? Я ни на что не подписывался, – ну его нафиг эту учебу.
– Обычный, но он скорее не учитель, а наставник, – бог и не подумал слушать мои возражения.
Закипая внутри, я все же спросил, стараясь выказать голосом, всё свое нежелание быть снова учеником:
– И чему же этот… хм, наставник будет меня наставлять?
– А я что не сказал? – приподнял брови Амос, – Ай, ай, ай, старею видно.
Я обошёл его и заглянул за спину.
– Что ты там увидел? – спросил тот.
Я почесал в затылке, и ответил:
– Да глянул, песка вроде нет. Хотя может уже весь кончился?
– А вот хамить не надо, – меня придавило к полу мощнейшей аурой.
Но сдаваться я просто так не собирался. Распахнул крылья и уткнув их кончики в пол, сумел удержаться на ногах. А вот не надо из меня пытаться делать свою игрушку и приставлять наставников в желании непонятно чему меня обучить. Давление спало, и я выдохнул от облегчения.
– Почему же, – спокойно продолжил Амос, – всё очень просто. Седьмой просто поможет тебе стать богом.
– Кем?! – мне показалось, что я ослышался.
– Видно, моя дочь тебя не долечила. Со слухом плохо? «Богом» я сказал, и да заранее отвечу на твой ещё невысказанный вопрос. Обычным, бессмертным, всемогущим.
– Я же ничего не спросил, – сказать, что Амос меня удивил это ничего не сказать.
– А и не нужно, и так всё было ясно по твоему лицу. А теперь мне пора, – он собирался уже щелкнуть пальцами, но остановился и попросил, – Очень прошу тебя сынок, с остальными моими детьми не связывайся.
– Что я совсем дурак? – наконец-то пришел я в себя, – Они же меня размажут как таракана.
–
