указательный палец в потолок.
Я похлопала в ладоши:
– Браво. Теперь только всем остальным это расскажи, а то мало ли ещё надумают сражаться против нас.
– Ру, скажи мне, когда ты успела стать такой ехидной? – спросил Риз.
– А за те полгода, что тебя рядом не было, – ответила я.
– Так ты же тут месяц всего, – удивился Риз.
– Поверь мне, родной, у меня каждый день за неделю был, – вздохнула я, непроизвольно вспоминая преодолённые мной испытания.
– Идем что ли? – Риз шагнул из спальни. На полу гостиной валялось тощее угловатое тело. Седьмой, как называл его Риз, опять не добрался до диванчика. Осмотрев бардак царивший вокруг, я спросила:
– А мы можем куда-нибудь его переселить?
– Некуда, – скривил губы Риз, – я уже пытался. Даже в камеру его запирал, а на утро он все равно тут оказывался.
– Ученик, ик, – раздался пьяный голос от лежащего тела, – обязательно зайди в десятую секцию.
– В десятую? – удивился мой парень, – она же только для богов, да и закрыта она.
С пола поднялась рука с ключом:
– Обаятельно загляни.
Риз осторожно взял ключ и ответил:
– Хорошо, учитель, непременно зайду.
Но, похоже, его наставник его уже не слышал, похрапывая во все горло.
– Ты чего-нибудь поняла? – спросил меня Риз.
– Да, – кивнула я ему в ответ, – похоже, мы сдвинулись с мертвой точки.
– Думаешь? – скептически заметил Риз.
– Уверена, – твердо заявила я, – если мы были бы в реале, то да, такому пьянчуге смысла особого верить нет. Но здесь это вполне может быть подсказкой.
– Хорошо, – задумался Риз, – хотя я хоть убей, не знаю, как туда попасть. Столько раз пытался, но ничего не вышло. Может быть, теперь повезет.
– Идем,– подхватила я его за руку и потянула по знакомому маршруту.
С нашего воссоединения, мы уже не первый раз шли этой дорогой. Ибо где еще было искать ответ как не в хранилище знаний.
– Знаешь, – вспомнила я его финальный бой, – тяжело признаваться, но я тогда жутко напугалась.
– Когда это? – спросил Риз.
– Ну, тогда, когда тебе меч воткнули в грудь, – призналась я.
– Ру, нашла что вспоминать, – отмахнулся Риз. Но я заметила, как его лицо потемнело, – Было и прошло, хотя с этим мажором я ещё поквитаюсь, – зло бросил он, – надо же «армагеддон» использовать умудрился. Совсем с катушек съехал.
– Не только он похоже, – заметила я, – скажи мне, на кой черт, ты принял их условия?!
– А какие варианты-то, Ру? Отказаться после того, как тот клоун принял силы – это значит проиграть.
– За то выжил бы, и нам не пришлось бы здесь болтаться.
– А я что мертвый что ли? На, пощупай. Я живее всех живых, – он вытянул в мою сторону свою руку. И я его несильно ущипнула.
