ясно, что он с ней не согласен.
– Что поделаешь, такая уж я, уже не переменишь.
Несмотря на усталость, Хуго уловил весь разговор. Слова «пьяный» и «коньяк» не были ему незнакомы. Дядя Зигмунд, мамин брат, страдал пристрастием к коньяку, и в доме у Хуго эта тема была постоянным предметом разговоров. Хуго любил дядю, даже когда он бывал навеселе. Когда он приходил к ним домой выпившим, мама выставляла Хуго из гостиной и велела ему не выходить из своей комнаты. Дядя Зигмунд был веселым пьяницей, шутил насчет своего пьянства и всех смешил. Одна только мама не смеялась. Его пьянство огорчало ее, и временами она от этого плакала.
Тем временем Хуго уснул.
Во сне он был со своими родителями, они купались в реке Прут. Вдруг появился дядя Зигмунд, пьяный и грязный. Мама в отчаянии пыталась заслонить от взгляда Хуго это постыдное зрелище. Сделать это руками у нее не получалось, так она накинула большое купальное полотенце ему на голову, и оно целиком окутало его. Хуго не хватало воздуха, и он попытался сбросить с себя полотенце, но мама держала его обеими руками и не желала слушать его криков. Но тут ее хватка ослабла, и Хуго упал в воду Прута, которая внезапно поменяла цвет и стала черной и липучей.
Увидев это, мама схватила его и потащила двумя руками с криком: «Ребенок утонул, ребенок утонул, спасите!» От духоты, а может, от крика, Хуго пробудился от этого кошмара.
Первый утренний свет проник в чулан. Из Марьяниной комнаты теперь доносились веселые голоса, как будто там катаются по кровати и бросаются подушками. Было ясно, что это не тот мужчина, что ворчал раньше. Этот мужчина был веселым и забавлял Марьяну.
– Ты смешной, – повторяла она.
– Я не собираюсь тебя смешить.
– А вот смешишь. Хорошо мне с тобой.
– Сейчас откушу тебе что-нибудь.
– И я тебе что-нибудь откушу!
Смех все усиливался, и было понятно, что они рады друг другу.
Потом послышался голос мужчины:
– Поздно уже, мне пора идти.
– А когда снова придешь? – тут же последовал вопрос.
– Не знаю, нашу часть переводят севернее.
– Если придешь сюда, не забудь меня.
– Понятное дело.
– Тебе было хорошо со мной, правда?
– Чудесно.
После непродолжительной паузы он сказал:
– Наверное, нашу часть отправят на фронт.
– Надеюсь, что нет, – ответила Марьяна.
– Помолись за меня, чтоб не ранило, лучше пусть убьет, чем ранит. С раненого толку, как с мертвого. Я ухаживал за многими ранеными солдатами.
– Я буду молиться, обещаю тебе.
– Ходишь в церковь?
– Иногда.
– Мое полное имя – Иоганн Себастьян. Родители назвали меня в честь знаменитого композитора. Они надеялись, что я стану музыкантом.
– Я буду
