кроваво-красным бархатом. Первым в ряду, замер дирижабль с многообещающим названием «Забияка». Следующим выставил округлый нос «Солнце Дакии». Прочитав имя третьего дирижабля, Смородин не удержался от улыбки, отметив, что аэронавтам не чуждо чувство юмора. Значительно превосходя два первых по размерам, завис в метре от земли гигант «Мышонок». Снизу, вдоль его стометрового продолговатого пузыря тянулась узкая, похожая на растянутый и перевёрнутый вагон, гондола с квадратными стёклами окон. Из таких же квадратных дверей на землю спускался трап, у которого стоял часовой в красной фуражке с крошечным козырьком. Но дальше из-за «Мышонка» показалась «Августейшая династия», и Смородин понял, что и на такую огромную мышь всегда найдётся ещё большая кошка. Дирижабль командэра Юлиуса превосходил размерами своего соседа не менее чем в полтора раза. А украшенная ястребами гондола – и того больше. Её носовая часть не была сложена из прямоугольных, закреплённых в каркасных рамах стёкол, как у «Мышонка», а образовывала единый прозрачный колпак, сквозь который просматривались круглый корабельный штурвал и ряд откидных столов.
Унтер-офицер с гордостью оглянулся на раскрывших от изумления рты новобранцев и, спрыгнув с повозки, кивнул на дирижабль:
– Что, окопники, дух вышибло? Это вам не в норах по лесам прятаться! Это величайшее чудо техники – её величество «Августейшая династия»! Такого вы больше нигде не увидите, вши пехотные. Сто пятьдесят метров от носового вымпела до хвостового киля! Десять тысяч килограммов полезной нагрузки! И это при том, что только у нас стоят новейшие, последней модели, баллонные движители, под которыми мы можем лететь со скоростью аж сто километров в час!
Сполна насладившись произведённым на новичков эффектом, унтер-офицер щёлкнул пальцами часовому:
– Передай боцману приказ герр командэра: – немедленно готовиться к вылету!
Часовой снял с крепления похожий на большую лейку раструб, надетый на уходящий внутрь гондолы шланг, и, выкрикнув, повторил команду. Смородин услышал, как где-то внутри зазвучала трель свистка, и наружу высыпал экипаж, минуя трап и спрыгивая на траву. На возвышавшейся рядом с дирижаблем мачте вздёрнули красный флаг, извещавший, что теперь корабль готовится к полёту. Завидев сигнал, из казармы на краю поля выбежала ещё одна команда, в отличие от красной униформы аэронавтов, одетая в чёрную робу и широкие краги до локтей.
Смородин с пониманием разглядывал их возню вокруг канатов, удерживающих дирижабль на земле. Казалось, что он смотрит хронику, на которой первая кинокамера синематографа братьев Люмьер запечатлела подготовку к взлёту детища графа Цеппелина. Только там, насколько он помнил, дирижабль раскачивало из стороны в сторону, а здесь он стоял смирно и, будто вытянувшись, ожидал своего хозяина. Командэр Юлиус не заставил себя долго ждать, и лишь команда в алой форме замерла вдоль выкрашенной в золотой
