канатами, стояла на узком ложе с высокими бортами.
– Гильотина? – прошептал изумлённый Смородин, дёрнув Стефана за верёвку.
– Как ты сказал? Не… это Толстячка Берта.
Сам Стефан на гильотину не обратил никакого внимания. Вытянув шею, он смотрел поверх голов, выглядывая в столпившемся на площади народе знакомый генеральский кивер с зелёными перьями, означавшими принадлежность к пехоте.
Узников повели вокруг площади вдоль крепостных стен, сквозь охраняемый гвардейцами коридор. Зрители напирали на сцепившихся руками солдат, и тем приходилось то и дело отбиваться локтями, дабы не навалиться на бредущих медленной поступью арестантов. Но там, где шеренги заворачивались у ворот, гвардейцы стояли навытяжку, лицом к высокопоставленным гостям и с длинными винтовками в вытянутых руках. Сверкающие штыки выстроились частоколом, а сквозь них чернели гражданские цилиндры и блестели золотые кокарды военных. Генерал Казимир стоял в первом ряду и, склонившись к уху аншефа Станислава, рассказывал весёлый анекдот. Глава тайной инквизиции довольно кивал, не забывая при этом бросать внимательные взгляды по сторонам и замечая, кто и как смотрит на арестантов. Аббат Симеон застыл неподвижно на сколоченном пьедестале, зажмурив глаза и подставляя солнцу бледное лицо. Праздник Святого Влада входил в свою основную фазу, и теперь аббат превращался в главное действующее лицо. Сейчас пройдут небольшие формальности, а затем святой отец выступит с пламенной проповедью, дабы последующая казнь ни у кого не вызвала ни малейшей жалости или сомнения. На это нужно было настроиться, и аббат беззвучно шевелил губами, репетируя особо сильные фразы из Священного манускрипта.
Когда Стефан поравнялся с трибуной высоких гостей, он оттолкнул от себя закрывавших его соседей по верёвке и выкрикнул так, что обернулись даже стражники на стенах.
– Ваше превосходительство! – Стефан подпрыгнул и взмахнул связанными руками. – Я здесь! Ваше превосходительство, это я, Стефан Мирча! Тот самый, что спас вас с уланами, когда вы прятались в кустах! Спасите и вы меня, ваше превосходительство! Я отслужу вам верой и правдой!
Генерал Казимир бросил взгляд на отбивавшегося от гвардейцев арестанта и отвернулся. Он торопливо взял под руку удивлённого аншефа, и, продолжая улыбаться, закончил прерванную шутку, чтобы тут же начать новую.
– Это же я, Мирча! – выкрикнул Стефан севшим голосом, почувствовав, как под ногами качнулась земля. – Ваше превосходительство, генерал Казимир, пощадите!
Удар прикладом в спину сбил Стефана с ног, и он повис на верёвках, придерживаемый Марко и соседними арестантами.
– Я не хочу к Берте! – зарыдал он, дёргаясь, и норовя повалиться на землю. – Пощадите, ваше превосходительство! Я отслужу!
Теперь гвардеец приставил ему между лопаток штык, и Стефан затих, почувствовав, как острая сталь проколола кожу.
– Я не хочу…. –
