я бывал так же часто, как и в Дубровке. Позднее я не раз обращался туда за материалом, и не без успеха, ибо от купленных в этом заводе кобыл Золовки и Летуньи родились две резвейшие лошади моего завода – Зов 2.14 (с дробью) и Ловчий 2.15,7. Из названных кобыл я прежде всего скажу об Амазонке.
Летунья (Непобедимый – Ласка), р. 1896 г., зав. М. Г. Петрово-Соловово
Амазонка (Бережливый – Темза), р. 1884 г., завода Ф. А. Терещенко. Амазонка была кровна и суха, как чистокровная лошадь, красива и породна, как араб, притом это была рысистая лошадь! Масти она была белой, а ее шерсточка так тонка, что из-под нее ясно просвечивала кожа. Голова, шея, глаз, линии у этой кобылы были совершенство, и ее следует считать абсолютно типичной дочерью Бережливого. Сейчас, например, в Прилепском заводе имеется воронцовская кобыла Зурна, дочь Сударыни от Бережливого, и эта Зурна очень напоминает Амазонку. По типу это, конечно, кобылы не только одной породы, но даже одной семьи, так велико их фамильное сходство. Масть Зурны в точности повторяет масть Амазонки: та же белая тонкая шерсточка, из-под которой проглядывает такая же тонкая, синевато-темного тона кожа, по белой масти – гречишка; обводы глаз того же синевато-темного и очень теплого тона. Следует, конечно, оговориться, что описанный тип не является единственным для детей Бережливого и весьма значительный процент его детей отклонялся от этого типа. Бережливый также давал крупных, до пяти вершков, лошадей, более массивных и густых, чем Амазонка, но и они были всегда породны, сухи и кровны.
Амазонка была очень интересного происхождения и со стороны своей матери Темзы, которая приходилась родной внучкой знаменитой толевской Волне, лучшей дочери Лебедя 4-го. Рассматривая портрет Волны и мысленно сравнивая его с тем, что представляла собой Амазонка, я вижу большое сходство между этими кобылами. Темза у Терещенко дала, между прочим, жеребца Маркиза, от которого родилась Нирвана, одна из лучших терещенковских маток и заводская матка у меня. Несмотря на разную масть, между Нирваной и Волной есть очень много общего, особенно в строении ноги, сухости и кровности.
Амазонка была куплена мною в 1904 году, прохолостела и уже в 1905-м пала, так что я потерял те 500 рублей, которые за нее заплатил.
Огневая, которую я купил у Малютина, также была не его завода, а родилась у герцога Лейхтенбергского. Она была дочерью старого Кряжа и очень хороша по себе. На низких ногах, с превосходным верхом, это была весьма приятная и типичная кобыла, как, впрочем, почти все, что выходило из завода герцога Лейхтенбергского, где экстерьеру всегда придавали большое значение. У Малютина Огневая дала хороших лошадей, а мне принесла в брюхе от Леля каракового жеребца, которого я назвал Орлеаном. Орлеан выигрывал, был хорош по себе и потом стал одним из самых популярных жеребцов херсонского земства. После Орлеана Огневая три года кряду прохолостела, затем дала от Молодца неудачного жеребенка,
