моё появление и сгрудились вокруг, будто только и ожидая, пока упадёт невидимая стена или им будет дана команда «фас!». Я не мог разглядеть их силуэты и контуры – лишь злобные и жёлтые глаза голодных сущностей междумирья. Может быть, те самые бесы, о которых немало написано в священных писаниях и житиях наиболее ярких просветлённых деятелей христианства и ислама, должны были выглядеть именно так?
Спустя мгновение я почувствовал, что окончательно сжимаюсь в ядро, внутри которого кипит готовая вырваться наружу раскалённая лава. Давление всё увеличивалось, меня сворачивало, будто бумажный лист, вдвое, вчетверо, ввосьмеро, и так далее. Пространство вокруг и внутри превратились в изолированный микрокосмос. Я закричал от страха, и в ту же секунду вновь погрузился во мрак. Не тот, который окружал меня в Лимбе, а во мрак сознания.
***
Процесс, захвативший мой разум и все мои силы, продлился неопределённое количество времени, как я понял позднее. Но когда я резко вынырнул из мрака небытия, я подумал, что всё случилось за считанные миллисекунды – будто кто-то невидимый выключил и тут же включил свет в моей голове. Первое, что я почувствовал – это сильнейший поток ледяного воздуха, проникшего в мои раскалённые лёгкие извне. Некомфортное, будто давно забытое ощущение. А за резким вздохом пришла жуткая головная боль, а также – панический ужас задохнуться, какой бывает у погружённого в воду человека, который почувствовал, что запас для дыхания на исходе. Видимо, обеспокоенный мозг, решивший что он находится при смерти, начал рассылать панические сигналы по всему телу. Я выпучил глаза, пробуя вскочить, и все мои мышцы напряглись от ног и до шеи. Но сил встать у меня не было. Только боль в голове. Сперва резкая, затем неприятная и тянущая. Я начал быстро дышать, из-за чего накатила тошнота, а в глазах поплыли тёмные пятна. В этот момент я даже близко не понимал, где нахожусь, и что происходит. И вообще – жив ли я.
Попробовал пошевелить рукой. На удивление – она поддалась. Я физически ощущал присутствие конечностей, которые не только болели, но ещё и немели, как после анестезии. Тем не менее, мне удалось приподнять кисть руки и сжать пальцы. Движение мышц отозвалось жжением и болью. Это хорошо, подумал я. Значит, физическое тело ещё на месте. Лишь бы только не оказаться инвалидом, прикованным навеки к больничной койке! Вот этого точно не нужно. Провёл кончиками пальцев по простыне. Шершавая, в мелких катышках, плотная. Похоже, что и накрахмалена изрядно. Или материал такой… точно, материал. Узнаю по тактильной памяти больничное тряпьё отвратительного качества. Спустя секунду я понял, что тело моё горит и мне ужасно некомфортно находиться на кровати. Очень хотелось в этот момент оказаться в прохладной ванне – кожа будто иссохла после ожога, хотя я готов был поклясться, что у меня не было возможности обжечься нигде, по крайней мере на это указывали обрывки моей памяти. Левая рука слушалась плохо, и я ей шевелить практически не мог. Ноги…
