какой бы сложной она ни была.
Глава девятая
Возите золото «Аэрофлотом»
Герцог остановил такси на Невском, в двух кварталах от гостиницы «Европейская», и юркнул в толпу. Окольным путём добрался до Русского музея, который служил последней контрольной зоной обнаружения возможной слежки. Будний день, предобеденная пора, редкие посетители в залах музея – идеальная обстановка для выявления «хвоста». Смешавшись с группой американских туристов, Юлий с деланно рассеянным видом огляделся по сторонам. Всё спокойно. Миновав два зала, он посмотрел на часы – до передачи товара оставалось десять минут – и направился к выходу, боковым зрением отмечая перемещения окружающих.
Нет-нет, все заняты созерцанием шедевров.
При входе в «Европейскую» Герцог сунул человеку в ливрее пятёрку. Путь открыт. Ресторан, обслуживавший иностранцев, находился на третьем этаже. Ещё одна пятёрка, условная фраза на ухо швейцару – и Юлий, утирая платком взмокший лоб, уселся в дальнем углу зала.
– Да, – заключил он, раскуривая сигарету, – Хенкин прав. Отсюда весь зал, как на ладони, а тебя от окружающих скрывает густая листва пальмы. Недаром этот столик вечером бронируют гэбэшники. Ну а днём?
– А днём, – отвечал Хенкин, – мы – стоматологи!
Герцог скривился.
– Нет, господа врачеватели, не понять вам тревог вьючного мула, таскающего на себе полотняные пояса с золотым песком…
В дверном проёме появился Марик Хенкин. Одной рукой он нёс увесистый портфель, другой увлекал за собой сразу двух длинноногих младых див.
«Конспиратор, – усмехнулся про себя Юлий, – разведчики на проведение тайниковых операций берут с собой в качестве прикрытия жён, у Марика своя «крыша» – профурсетки. И где он только находит таких красавиц, этот неистребимый перпетум-кобиле?»
Сколько Юлий знал Марика, тот никогда не расставался ни со своим портфелем, ни с весёлыми подружками. С одной оговоркой: портфель оставался неизменным годами, а беспечные красотки подлежали смене каждый месяц, если не чаще.
«У меня нет идеала – всех зову под одеяло», – как бы оправдываясь, говаривал Хенкин.
Марик олицетворял собой редкое сочетание трудоголика и мота-повесы. Деньги – и немалые – он зарабатывал, чтобы тут же прокутить их вместе с ненасытными прожигательницами жизни. Высококлассный специалист в области лицевой хирургии, зубной техник и протезист в одном лице, Хенкин имел в городе богатую частную практику. А поскольку лечил клиентов у них дома, то его «кормилец» – так ласково называл он свой портфель – был неизменно набит слепками зубов, коронками, зубными пртезами, не говоря уж о разных щипцах и свёрлах.
Однажды Марик, проведя ночь с друзьями за «пулькой», возвращался под утро домой. Беспечно помахивая «кормильцем» и насвистывая «Колонель бути», чтобы сократить путь, он бесстрашно ринулся через городское кладбище и угодил в… милицейскую засаду. Откуда ему было знать, что
