капли струились по тонкой трубочке капельницы в вену её руки.
Сестра предупредила, что процедура долгая, лежать неподвижно на спине придётся несколько часов.
Чуть шевельнув лопатками, Ирина Васильевна повернула голову, осмотрела палату. Рядом постанывал мужчина, накрытый простынёй с ног до пояса, у окна ворочалась женщина, скрипя матрацем. Принесли ужин. Накормили мужчину и женщину у окна, однако новенькой ужина не полагалось.
– Вам будут делать завтра операцию, – пояснила санитарка. – Но, если хотите, попейте воды.
Ирина Васильевна и не чувствовала голода. Приподняв голову, она сделала несколько глотков воды из кружки, поднесённой к её губам.
Наступила ночь, хотя в эту летнюю северную ночь в палате было достаточно светло. Даже тусклая дежурная лампа под потолком казалась лишней. Опустел только один пакетик на капельнице, прозрачный раствор едва заметными каплями втекал в руку больной, откинутую в сторону.
Утро заявило о себе как-то сразу. В палату заглянул солнечный луч. Сменились сёстры на посту, по трубочке капельницы спускались в вену последние капли раствора. Наконец игла шприца выдернута из руки! Испытывая счастливое освобождение, больная повернулась на бок, затем на другой! Подходила дежурная врач реанимации, щупала пульс на запястье больной. Соседей по палате вновь покормили, Ирине Васильевне только давали воду. К обеду её готовились перевести в отделение. Напомнили, что сегодня ей будут ставить кардиостимулятор.
Очередное перемещение случилось только днём. С кровати на каталку, прикрыли простынёй, коридор, лифт, ещё коридор и наконец – общая палата в отделении хирургии. Её обитатели дремали после обеда. В палате было душновато. Окно, как водится, на запоре, и даже ручки из рам выдернуты. Выручала только открытая в коридор дверь.
Ирина Васильевна, закутав голые плечи и грудь в простыню, спустила ноги к полу, присела на своей новой койке у окна, огляделась по сторонам: всего четверо в палате. Рядом постанывала какая-то старуха. На другой стороне лежали две женщины: одна повернулась к стенке, но другая, по виду пенсионерка, чуть привстала, готовая к общению, оперлась на руку. Познакомились, назвав только имена, как принято в больницах.
Но едва завязался разговор, как сразу и был прерван. Из коридора в открытую дверь палаты влетел врач – средних лет худощавый мужчина в больших квадратных очках. Он приблизился к постели новенькой и с ходу бросил:
– Сегодня не ужинайте. Завтра с утра я буду делать Вам операцию.
– Как завтра? Мне в реанимации сказали, что сегодня будут делать…
– Кто Вам сказал, тот пусть и делает! – пресёк разговор хирург и устремился к выходу.
– Доктор, – вдогонку окликнула Ирина Васильевна, – а одежду мне когда принесут?
– Это не ко мне, врач не занимается бытовыми вопросами!
«Доктор Хаус!» – нарекла про себя врача Ирина Васильевна, вспомнив бездушного
