состоится, и чтобы утром она не ела!
Потянулась вторая больничная ночь. Тревожные звуки по соседству не давали заснуть: резкие охи, стоны, храп, скрип кроватей. Но под утро Ирина Васильевна всё же забылась. Когда к ней подошла сестра, легко прикоснувшись к её плечу, больной показалось, что она вовсе не спала. В проходе палаты опять стояла каталка и толпились студенты-санитары. Среди них и тот мальчик, что вчера разрешил завёрнутой в простыню женщине позвонить по своему телефону. Сейчас он поторапливал больную: пора ехать в операционную.
Ирина Васильевна опять разделась донага, как велели, и самостоятельно забралась на каталку, её прикрыли простыней. И снова над её головой понеслись перевёрнутые дороги: потолок в палате, выкрашенный белой краской и с лёгкими трещинами; квадраты навесного потолка в коридоре, местами с выпавшими плитками и оголёнными проводами; потолок с тусклыми пятнами на лестничной площадке и наконец коричневый прямоугольник, нависший над ней в лифте.
Хотя простыня, накинутая на тело, не слишком защищала от коридорных сквозняков, в этот раз больной не было зябко, потому что санитары разрешили ей оставить носки. В операционной на носки натянули ещё и бахилы, и это было прекрасно: не только теплее, но, казалось, и приличнее. В голове Ирины Васильевны мелькнула неуместная мысль о босоногих грешницах на картинах великих, но она не такая! В белых носочках было пристойно явиться даже в рай!
Больную переместили на операционный стол, оставив лежать на спине. Накинули на голову салфетку, над левой ключицей отделили операционное поле, хотя одним глазом женщина могла рассматривать окружающую её обстановку. А Доктор Хаус ровным голосом объяснял картину студентам, толпящимся позади него. Сказал, что сейчас над ключицей сделают разрез и установят под кожу кардиостимулятор. На втором этапе провода-электроды, отходящие от прибора, необходимо замкнуть на ткани сердца. Вторичная процедура будет проводиться уже без скальпеля, под рентгеном. И добавил, что несмотря на местное обезболивание, чувствительность тканей у больной сохранится – реакция организма необходима для успеха операции.
Ирина Васильевна отыскала взглядом где-то на потолке едва заметную ямку-трещину и постаралась представить, что хирург совершает свои манипуляции в этой ямке, а не в её теле. Так она всегда гипнотизировала себя, находясь в кресле стоматолога. Поэтому и сейчас было терпимо, пока хирург разрезал кожу. Но по мере того, как его инструмент углублялся в операционное поле, становилось всё больнее. Женщина с большим усилием удерживала взгляд на потолочной трещинке. Стиснув зубы, она пыталась обмануть себя: ковыряются в потолке, а не у неё под ключицей. Когда хирург начал вталкивать под кожу плоский, как наручные часы, кардиостимулятор, она, сжимая зубы, застонала.
Доктор Хаус обратил внимание ассистентов и студентов на экран монитора, установленного с другой стороны операционного стола. Тогда только Ирина Васильевна отвела взгляд от трещины на потолке, слегка повернула
