она особенно крепко сжала его руку и внимательно вгляделась в его лицо.
Как только Селен открыл глаза, его затопил страх: вдруг Селеника не вспомнит его? Вспомнила, но на это ей потребовалось много времени. На следующее утро – ещё больше. А однажды и он, встав под небесную музыку, не смог сразу осознать себя. Потом в голове прояснилось, но те бессилие и ужас, которые он испытал, тупо пялясь в утреннее небо, потрясли его.
Селен осторожно расспросил приятелей – ни с кем ничего подобного не происходило. Они с Селеникой были единственными, кто столкнулся с этим. С чем? Они не могли понять, и это пугало не меньше, чем беспамятное будущее.
– Селения отторгает нас, – предположила Селеника.
Они сидели в своём любимом гроте, выкроив немного времени после работы. Селен был угрюм, его подруга то и дело принималась плакать без слёз, но ещё могла рассуждать здраво.
– Или пытается сделать нас частью себя окончательно, – задумчиво ответил Селен.
– Почему мы? Почему у других всё по-прежнему?
– Откуда ты знаешь? Ты же не спрашивала у каждого. И потом, у меня это началось позже, чем у тебя. Может, ты оказалась самой чувствительной из нас?
– Может быть…
– Какая тебе разница? Надо думать не об этом, а о том, что нам делать.
– Что? – Селеника с надеждой посмотрела на него.
– Если бы я знал…
Селен любил свою работу. Когда камень в его руках приобретал форму и характер, когда в гранях начинал отражаться бело-голубой свет, когда самоцвет, казалось, уже готов звучать в унисон с небесными нитями, он был счастлив. В тот день мастер работал особенно вдохновенно: его не покидало ощущение, что он делает это в последний раз. Закончил очень поздно и жадно вгляделся в результат своего труда, стараясь запомнить его. Селену казалось, что это очень важно – не забыть этот камень.
Огромный, сияющий кристалл был двухцветным: в нём рассветный розовый и золотисто-жёлтый смешались и теперь мягко перетекали друг в друга, играя в идеально гладких гранях, из которых складывался причудливый узор. Самоцвет был огромным, чтобы поднять его, Селену пришлось напрячь все силы.
Подошла Селеника.
– Какая красота! – восхитилась она. – Он как живой, посмотри! И очень тёплый, будто совсем не отсюда…
– Пора, наступает ночь, – грустно отозвался Селен.
Он в последний раз посмотрел в чарующую глубину камня, опустил его на землю и взял Селенику за руку.
И они канули в небытие.
Первое, что увидел Селен, обретя своё тело, был двухцветный кристалл. Он притягивал взгляд, мерцал, закручивая лучики света в крошечный вихрь…
Кто-то тронул Селена за плечо. Кто? И почему в голове звучит чей-то растерянный, жалобный голос? «А она красивая, – подумал он, – почему я раньше её не встречал? И почему она хватает меня?»
Селеника в панике затрясла друга за плечи. Неужели он уже не узнаёт её? Она
