свои предположения, а дальше-то что? Улик нет. Да, скорее всего, сыскари это уже слышали от своих штатных стукачей. Нет! Наши опасались, но едва ли хотели меня убить. Захотели бы, поступили просто: пара выстрелов из проезжающей машины – и нет больше Ловчилы. Это дёшево, надёжно и практично. Не надо морочиться с ядом. Не надо договариваться с Лукрецией, рискуя, что та кому-нибудь проболтается.
– Тебе лучше знать.
– Лучше? Ты считаешь, мне лучше знать, что моя собственная жена меня отравила?
– Быть может, она не знала про содержимое пилюли? Искренне считала…
– Молчи, Джек. Не трави душу. Ничего не знала, но рассказала полиции про мои витамины? Ты сам-то в такое поверишь?
– Но зачем ей это? Какая выгода?
– Всё имущество, по приговору суда, могли конфисковать. Много денег уходило на адвокатов. Она догадывалась, что у меня кое-что припрятано, но сколько и где, не ведала. С её мозгами вполне могла решить, что в данной ситуации мёртвый муж лучше, чем живой.
– Ничего не могу сказать. Ты лучше знал свою супругу.
– Оказалось, не знал. Главное, что Люци ничего рассказывать нельзя – она сразу всё разбалтывает. Если бы не это, то мог бы ей намекнуть на план нашего побега.
– Ты решил бежать?
– Не сидеть же в тюряге! Я купил милый домик в маленьком городке, далеко за границей. Если бы дела на процессе стали складываться не в мою пользу, мы уехали бы за море и там встретили старость.
– Были шансы, что процесс закончился бы оправданием?
– Конечно! Я уже умер, чего мне обманывать? Меня обвинили в куче преступлений, большую часть которых я не совершал. Главное из них – участие в вооружённом ограблении банка, которое закончилось перестрелкой с многочисленными жертвами! Джек! Где я – и где оружие?! Моё дело – афера! Я никогда никого не убивал. Все наши знают про это. Наверняка знает и полиция. А тут мне предъявляют такое!
– Но зачем это надо?
– Чтобы надёжней посадить. За мои дела положена трёшка, максимум – пять лет. А сколько дают грабителям банков?
– Как же тогда тебя смогли обвинить?
– Очень просто! Такие процессы начинаются так: прихватили кого-то на горячем. Тот решает уменьшить срок и начинает стучать. Его слушают, но ничего интересного не узнают. Тогда стукачок начинает вспоминать про старые дела. Следакам интересно, но существенно нового они опять ничего не слышат, на большое снижение срока это не тянет. Вот тут в игру вступают начальники. Они делают предложение кое-что «вспомнить» о конкретном авторитете.
– То есть про тебя?
– Я не первый и не последний, такую схему применяли не раз и не два. Обычно к моменту предложения стукач так много наболтал, что в обычную тюрьму ему идти никак нельзя – не выживет он там. А тут показывают большой пряник – пожить до суда под чужой фамилией на воле. Как отказаться от такого щедрого подарка?
– А дальше?
– Дальше? На одном свидетеле дела не составишь, тем более
