Поэты и прозаики земли Русской. Сборник

      Погибают в бою.

      И в тылу, как в бою, погибают,

      Не покинув рядов

      И не дав ни на миг слабину…

      Только ангелы скорби

      Сейчас над Поэтом летают,

      Только крик журавлиный

      Тревожит небес вышину…

      И пускай в его честь

      Не назвали ни улиц, ни скверов,

      Зато Слово его

      Продолжает Отчизне служить,

      Как и память о нём,

      Не жалевшем ни сердце, ни нервы,

      В сумасшествии дней

      Путеводной Поэзии нить…

      Я Пушкина, как Бродский, пожалею,

      зимой в крещенский холод и метели

      он лучше поменял бы ту аллею

      и пьедестал на место у постели,

      что у окна бревенчатой избушки,

      напротив печки, и трубы, и вьюшки,

      у той постели, где в ногах с котом

      лежу под домотканым я холстом

      и томик Бродского пытаюсь перечесть.

      …Дворец наместника увит омелой[1]…

      И мне, Поэт, порукой ваша честь,

      хотя в стихах вы очень даже смелый.

      Спускайтесь с пьедестала, я вас жду.

      Я чаем вас с малиной отогрею,

      и «сукиного сына» вам прочту,

      и, может быть, по-бабьи пожалею.

      Жалеть по-бабьи – больше, чем желать,

      болеть душою, сердцем согревать,

      робеть ещё, конечно, и стесняться,

      читать, мечтать и вечно восхищаться…

      Не нужно здесь высокопарных слов,

      как с «нашим всем» бы я поговорила,

      теплом согрела, чаем напоила,

      и в печку подложила новых дров,

      и даже пьедестал посторожила б,

      чтоб вы поспали парочку часов…

      (В плаще, с причёской, я почти точь-в-точь,

      никто не отличит, к тому ж метёт всю ночь…)

      Война,

      мой милый мальчик,

      есть война.

      Она грязна —

      убийственно грязна.

      И холодна, когда

      лежишь в шинели

      под ледяным,

      в три бога мать,

      дождём!

      А вместо каши —

      котелок шрапнелью

      пробит.

      Да хрен с ним,

      с этим котелком.

      Вон перед нами

      взвод лежит за бровкой,

      уже и стоны

      больше не слышны…

      Их порцию

      наркомовскую водки

      потребуем поздней

      у старшины.

      И их помянем

      этою же водкой,

      холодную перловку доедим…

      Коль доживём.

      А если…

      Завтра в сводках

      о нас ни слова…

      Что же мы хотим…

      Заведено – вся слава

      Генералам!

      Зато нам водки

      сразу полкило!

      Чтоб

Скачать книгу