собрано около пятисот трофейных шведских ружей.
Рослый, темно-русый солдат Гордей Тарасюк с интересом взял в руки одно из них, осмотрел, прицелился и любопытства ради даже достал пулю. Пуля выглядела, однако, как-то странно – она была рассечена на четверо и обвита конским волосом. Солдат поднял другое ружье, достал пулю из него – там пуля была такая же, взял третье ружье – то же самое.
– Семен, глянь… Энто чего такое? – не понимал Тарасюк, показывая пулю капралу.
Семен Глотов взял из его рук пулю, повертел, пригляделся и, подняв глаза на солдата, знающе произнес:
– Хм… Энтоть чтоб рана заживала худо, ежли в плоть твою попадет сея свейская пуля.
– С-с-сволочуги, – сделав свое умозаключение, гневно произнес Тарасюк и бросил суровый взгляд на пленных. – Энто они нас так ненавидят?
– А чаго ты от них хотел? Мы ж им як кость в горле, – пояснил капрал.
Труп солдата Ивана Шалого осторожно пронесли мимо полковника Толбухина и двух майоров, обсуждавших исход боя, и бережно уложили на берегу в ряд с другими русскими солдатами, погибшими при обороне острова.
– Двадцать девятый, господин полковник, – доложил капитан Стругов, кивая на труп. Лицо офицера было серым от пыли. Голова перевязана тряпкой. – Кажись, из нашенских – последний.
Полковник, сдвинув брови, окинул тяжелым взглядом погибших, обнажил голову и перекрестился.
– Урон не велик, господин полковник. Могло быть и поболее… – рассуждали командиры полков майор Гамонтов и майор Микешин, чьи солдаты также принимали участие в обороне острова, – ежели б солдаты ваши, Федот Семенович, давеча не вырыли ров перед берегом в воде.
– При обстоятельствах сих… урона не дулжно было быть вовсе, – категорично заявил полковник и не спеша надел треуголку на голову. – Разве что у воев наших опыта в рукопашной схватке маловато будет.
– Федот Семенович, а отколь вам про то ведомо было, что шведы десант свой пошлют в этом месте?
– Про то мне ведомо не было, господа, и потому солдатам моим пришлось рыть такие ж рвы и в иных местах, – объяснил Толбухин.
После такого ответа офицеры Гамонтов и Микешин обменялись удивленными взглядами и в знак особого восхищения и уважения, приподняв шляпы, слегка кивнули головами:
– Сие, господин полковник, виктория добрая!
– Зело верно, господа, виктория добрая!.. Хитрость хитростью побеждена! – гордо произнес Толбухин. – Да будет памятен шведам сей день!
Глава 7. Отбор бывалых
Октябрь 1705 года. Гродно. Лагерь русских войск.
Укрепленный у стен города Гродно, считавшегося важной стратегической точкой, военный лагерь многотысячных русских войск растянулся на несколько сот метров: армейские белые палатки, многочисленные костры, солдаты, лошади, телеги. Двадцать один пехотный полк и шесть драгунских полков, общей численностью
