сегодня вечером. Тебе нужно взять лошадь. На телегах далеко не уедешь. Ночью ехать, конечно, опаснее, но так ты успеешь преодолеть большее расстояние. Если они выедут завтра утром, то не смогут тебя догнать.
– Пожалуй, я не пойду на сегодняшний спектакль, – решил Уилл. – Зачем привлекать к себе внимание?
– А куда ты пойдешь в Лондоне? У тебя же там нет знакомых, – Анна обеспокоено посмотрела на мужа.
– Труппа, к которой я хотел присоединиться, оставила мне адрес. Пойду сначала к ним. Если им все еще нужен будет актер, то останусь играть там.
– Ты помнишь Филда? – спросила Анна.
– Конечно, он отсюда сбежал пару лет назад, – Уильям улыбнулся.
– Я попробую узнать у его матери, где он живет в Лондоне. Вроде, он не плохо устроился и работает в типографии. Ты сможешь первое время пожить у него…
Вечером Уильям снова выехал из Стрэтфорда. В этот раз на лошади и с благословения жены. За ним никто не гнался и ехать было гораздо удобнее, чем в телеге. Но почему-то настроение у него было не таким приподнятым, как вчера. А огромный темный лес, кишащий разбойниками пугал теперь гораздо больше, чем преследовавшие его накануне родственники.
Лондон встретил его проливным дождем. И въехал он в столицу вовсе не героем, гордо и прямо сидящем в седле, со шпагой наперевес. Напротив, Уильям представлял собой куда более жалкое зрелище, чем даже спешащие на ярмарку крестьяне. И лошадь, и вещи, которые он вез с собой, конечно же, у него отняли по дороге. Добираться пришлось все же на телегах, а где и пешком. Его одежда потрепалась, выгорев под солнцем, промокая под дождем, да и просто цепляясь за ветки и кусты на узких тропинках, по которым ему порой приходилось идти.
В мешке осталась лишь бумага – разбойники, орудующие на дорогах Англии, видимо, не смогли оценить талант Шекспира, и не стали забирать помятые листки, испещренные его мелким почерком. Так же при нем остались две бумажки с Лондонскими адресами. На одной был написан адрес театра Розы, которым владел некий Филипп Хенсло, на второй – адрес Ричарда Филда, земляка Уильяма, ныне владельца небольшой типографии близ собора святого Павла.
К Филду и решил направиться Уилл вначале. Он спрыгнул с телеги, которая везла его на последнем отрезке пути до столицы, поблагодарил крестьянина и побрел по узким, грязным улочкам вперед. Пахло отвратительно, кругом растекались огромные лужи, в которых то и дело встречались отбросы, выбрасываемые нерадивыми слугами прямо на улицу под ноги прохожим.
Один из горожан указал путь к собору.
– Дойдешь до Святого Павла, – объяснил он, – а там уж спросишь, как найти типографию своего друга. И поторопись, скоро стемнеет. На улицах Лондона станет далеко не безопасно.
Уильям тяжело вздохнул. Промокшая одежда и пустой желудок сами по себе не настраивали на веселый лад. А уж то, что столице, как лесу, оказывается, несла в себе одинаковую угрозу, не придавало Уильяму большего оптимизма. Иногда откуда-то
