говорю холодно.
Теперь она улыбнулась, широко и весело:
– Да шучу я, что и пошутить нельзя?
– За такие шутки… в зубах бывают промежутки.
– Что?
– Да ничего, – быстро сменил тему и настроение. – Ты чего это так вырядилась?
– Как так? Обычно. Я всегда так хожу, – она, видно, вообще не поняла о чём я.
– Вот так ходишь всегда? – указываю на голые ноги.
– А что такого, я же не голая.
– Давай это, я сейчас пять минут доделаю кое-что и поедем, купим тебе нормальные вещи.
– Мои вещи – нормальные, – обиженно сказала она, села на диван и ногу закинула на ногу.
А у меня, на вот эти куски оголённого тела реакция однозначная, и вообще, на весь её шлюший наряд как-то сразу реакция пошла. Она ещё возьми, и ногу на ногу перекинь, как Шэрон Стоун, во всем известном фильме. Тут, однозначно, не до работы.
– Так что, мы, Федя, с тобой делать будем, ты уже подумал?
– А что делать, создавать ячейку общества.
Лилиана посмотрела серьёзно, довольно улыбнулась, встала со стула и на меня пошла.
– Ячейку, говоришь?
– Ага, – явно доволен.
Подошла, встала у меня между ног. Я руки протянул, под шубейку эту жиденькую, обхватил тонкую талию. Выдохнул. Кажется, придётся нагнуть малышку прямо тут.
Глава 4
Смотрю на него и вижу лицо убийцы моего мужа. Лицо подлого, коварного, жестокого убийцы. Который ради наживы, ради нескольких сотен сраных баксов лишает человека жизни. Не задумываюсь, глядя прямо в глаза, вставляет нож в живот. Не заморачиваясь на ребёнка и жену, которых оставляет без отца, без мужа. Не вспоминает, да зачем, про парализованного отца. Мысли убийцы только о том, чтобы захапать кусок бизнеса, и стать ещё на один кусок богаче.
И эта тварь, это чудовище трахало меня. Когда узнала, я стояла под душем и мылась, мылась, пыталась смыть свой ужасный, ничем теперь не оправданный, грех. Я спала с убийцей собственного мужа. Этого не смоешь водой, не ототрёшь мылом и мочалкой, это внутри, в сознании, в коже, в голове. И это ужаснее, чем я могла себе представить. Страшнее, чем смерть, которую мне пообещали.
Кто же так распорядился, там, чтобы прислать мне именно его, строить ячейку общества. Кто такой весёлый на небе решил жестоко поиздеваться надо мной.
––
– Подожди, – кокетливо высвобождаюсь из его рук, – значит, ты решил серьезно заняться?
– Чем? – не понимает.
– Не чем, а кем – мной.
– А, да я человек вообще очень серьезный, ты просто пока мало обо мне знаешь, – говорит гордо.
Чувствую, начинаю его ненавидеть. Прямо сейчас, в эти минуты, зарождается во мне тихая, затаившаяся пока, ненависть с улыбчивым лицом.
– То, что мне нужно, я уже знаю, – говорю, интригуя.
– Вот как, и что ты знаешь? – в усмешке скосил губы.
– Да так, слухами земля полнится.
– Ну, и что обо мне говорят?
