да стоит лишь взглянуть на античные медали и статуи, их изображающие, как сразу видишь запечатленное на прекрасных лицах этих женщин необузданное сладострастие. Однако же мужья их, беспощадные к иным грехам, прощали им этот и не умерщвляли изменниц, по крайней мере не всех. Поистине странно, что язычники, не признающие Господа нашего, выказывали такую мягкость и всепрощение к грешным своим женам, большинство же нынешних королей, принцев, вельмож и мужчин иных сословий жестоко и безжалостно карают супруг за сию провинность.
Надобно еще похвалить благородного короля нашего Филиппа Августа, каковой король, отвергнув вторую жену свою Ингеборгу, сестру датского короля Кнута, под тем предлогом, что она состоит с ним в родстве третьей степени чрез первую его супругу Изабеллу (а на самом деле подозревая ее в изменах), тем не менее подчинился церковным канонам и вновь призвал ее, хотя и женился к тому времени на другой: просто-запросто посадил в седло у себя за спиною да и привез обратно во дворец, не дожидаясь постановления Суассонской ассамблеи, нарочно для того созванной, но слишком долго и нерешительно разбиравшей дело.
Нынче знатные сеньоры так милостиво уже не поступают: самое мягкое наказание, какое они избирают для своих жен, – это пожизненное заточение на хлебе и воде либо смерть от яда или кинжала, от их собственной руки или по приговору суда. Не пойму я этого: коли уж пришла охота отделаться от старой жены и завести новую, как оно часто бывает, отчего не дать ей развод тихо-мирно, не причиняя никому зла и неудовольствия, притом еще, что не пристало мужчине рвать узы, коими Господь соединил его с законною супругой. Видели же мы, однако, тому примеры и в недавних временах, – взять хоть королей наших Карла VIII и Людовика XII.
По этому поводу довелось мне услышать рассуждения одного нашего великого богослова о покойном короле испанском Филиппе, который, в нарушение всех канонов, женился на племяннице своей, матери нынешнего короля; вот что он говорил: «Нам следует признать папу римского наместником Бога на земле, всемогущим или же нет; в первом случае (чего мы, католики, и должны придерживаться) нам следует подчиниться его абсолютной и бесконечной власти, которой он может вершить и разрывать браки по своему усмотрению; ну а ежели люди откажут ему в таковой власти, то я умываю руки, оставляя сие заблуждение тем, кого добрыми католиками отнюдь не назову. По моему суждению, один лишь наш Святой Отец может быть судьею супругам в их семейных раздорах, какие случаются меж мужем и женою в неудачном браке».
Разумеется, жены вполне достойны осуждения, когда позорят эдаким образом мужей своих, нарушая законы брака, заповеданные Господом; однако же, с другой стороны, Господь решительно запретил убийство, по каким бы причинам сие гнусное деяние ни свершалось; на моей памяти почти все кровожадные и безжалостные убийцы, даже и грешных жен своих, заплатили за это и плохо кончили, ибо женщины, пусть и виновные в распутстве, все-таки достойны милосердия Божьего, примером чему та же Магдалина.
И
